Читать «Разлюбил – будешь наказан!» онлайн - страница 27

– А ты придешь домой? – Я продолжаю косить под тихую лапочку.

Пришел! Пришел мой голодный гладиолус! Сбросил ботинки нога об ногу. Ищет шлепанцы. Может, сейчас поцелует? Нет. Снова нет. Он морщит нос и спрашивает:

– Почему у тебя грязь на пороге?

Нет, ну вы слышали? Откуда это у него? Это не его репертуар, это монолог завхоза. У меня всегда грязь на лестнице, и песок с детских ботинок, и собачья шерсть… И что?

В зале на полу в обнимку с Максиком, в его пушистых черных лапах, валяется наша маленькая дочка. Мой цветок поднимает ее на руки и заявляет:

– Ты всегда облегчаешь себе жизнь. Тебе плевать, что ребенок пыль собирает.

– Грешна, грешна, батюшка, облегчаю. Одна у меня жизнь-то, как не облегчать.

– Я знаю, в чем твоя проблема, – деловым тоном заявил Антон. – Сейчас я тебе продиктую…

– Диктуй! Диктатор! – Меня вдруг взбесила эта его оговорочка.

– Красавица моя! – это он дочке. Целует ее в щеку, прижимает к себе, сажает за стол в детский стульчик.

На меня даже не взглянули! Меня обнесли! Я – персонал. Официантка. Уборщица. Массажистка.

Зря я изгалялась с этим фрикасе – с таким же успехом он съел бы и собачий корм. Выбритый сегодня, стриженый, отглаженный, придраться не к чему – нехороший признак, значит, волнуется. Это попахивает аудиторской проверкой, ОБЭПом, клиентскими рекламациями или… Про «или» лучше не думать. Сегодня никакого «или» – я должна вернуть себе престол.

Господин директор бросил рубашку, пиво из холодильника достал и сел на трон. Надо ловить момент. Прыгаю к нему под бочок. Лезу целоваться по-взрослому. Он чмокает меня в щеку и отпихивается.

– Не мешай, не мешай, крошка…

Тигр смотрит новости с полей. Колхозники, как всегда, плачут: «Бензин нынче дорог» и просят дотации у государства. Тигр против дотаций.

– Какие, к херу, дотации! – Он сразу шумит. – Разворуют все ваши дотации и потом впаяют вам налоги! Надо конкурировать! Кон-ку-ри-ро-вать! Когда ж вы уже поймете…

– Давай я тебе массажик сделаю. – Начинаю разминать его плечи. – Какая шея твердая!

Если честно, я хочу спать. Я устала, у меня болит голова, вы в курсе, вы эту песню знаете. Меня все раздражает: и то, что я спать хочу, и то, что я ему делаю массаж, а главное, он опять на меня не смотрит. Ах, нет… счастьице улыбнулось. Обнял меня в рекламной паузе и спрашивает:

– Когда там у тебя день рожденья? Двадцать шестого или двадцать четвертого?

Антон всегда притворяется, что не помнит.

– Двадцать четвертого! – Я делаю вид, что возмущаюсь.

– Поехали в «Золотой ларец», – говорит.

И рукой так вальяжно – ах! Как раньше купцы махали – «К цыганам!».

– Да? А может, не в «Золотой ларец»? Может, в «Спортмастер»? Мне позарез нужна беговая дорожка.

– Все-таки праздник… – Антон взял меня за ручку и посмотрел на мое обручальное кольцо. – Я давно не дарил тебе ничего золотого…

Видимо, я устала. Конечно, не выспалась. Естественно, издержки тупого советского воспитания дали о себе знать. В причинах копаться не хочется. Слово не воробей, и оно вырвалось раньше, чем я успела подумать, что говорю.

– Понимаешь… – уже произносили мои губы, – мне позарез нужна дорожка. Зачем мне золото?