Читать «Кремль. У» онлайн - страница 483

Вот именно этим — саморазвитием, непрерывным экспериментированием — и занимался всю свою творческую жизнь Вс. Иванов.

В несгоревшей части библиотеки у нас сохранились книги по психологии и другим научным дисциплинам с пометками — следами внимательного чтения Всеволода. Он часто говорил, что «Кремль», «У» и «Похождения факира» части единой трилогии, которую он надеялся закончить.

«У» — «московский роман», так он называл его, — писался в 30-х годах.

Там — мир уходящий, отступающий под натиском новой действительности, но тем не менее еще реально существующий, хотя и потрясенный, переполненный страхом, ощущением нависшего окончательного краха. Смутность мышления порождает слухи, домыслы, заговоры, легенды, мистификации.

Итак, в романах «Кремль» и «У» Вс. Иванов усиленно искал новую романную форму.

Поиски его были продиктованы отнюдь не неуважением к классике, как русской, так и мировой. Нет, он не раз писал о том, как, изучая «магию» творчества Льва Николаевича Толстого или Антона Павловича Чехова, он, будучи наборщиком, от руки переписывал их произведения, улавливая ритм, прочувствуя каждое отдельное слово, стремясь постичь полет их творческой мысли.

Но это было для него школой, теми корнями литературного мастерства, без соприкосновения с которыми нельзя развивать древо искусства художественной литературы.

Однако изучение — не подражание, об этом тоже немало написано Вс. Ивановым. Этим предостережением, по-разному выраженным, наполнены все его отзывы на работы молодых писателей и дипломантов Литературного института.

Подражание, по Вс. Иванову, равно штампу, банальщине. Подражатель не может, по его мнению, не скатиться к графомании.

Он и самого себя боялся «переписывать». Поэтому критика (пока не обрекла его на вакуум) никак не могла за ним угнаться. От него требовали, чтобы он застыл в той форме, которую обрел при создании «Партизанского цикла».

Следующий цикл «Седьмой берег», как и повесть «Возвращение Будды», уже показался недозволенным.

Новый же резкий поворот Вс. Иванова к циклу «Тайное тайных» был воспринят критикой как зловредная ересь.

В боязни окостенения формы Вс. Иванов доходил до крайностей.

В конце двадцатых годов он сжег рукопись романа «Северосталь», решив, что у него стала выходить из-под пера банальность — «как у всех».

Не в гордыне тут дело, а, может быть, в чрезмерном самоуничижении.

Писать «как все» — недопустимо, потому что это унижает величие искусства, которое автор обязан непрерывно совершенствовать, используя все отпущенные ему природой возможности и непрерывно пополняя свое образование.

Когда Вс. Иванов в начале 1921 года приехал из Сибири в Петроград и Горький ввел его в содружество «Серапионовы братья», образованность «брата Алеута» (как его окрестили «серапионы», переименовав потом в «Сибирского мамонта») сразу бросилась в глаза самому тонко чувствующему из всех «серапионов» — Михаилу Михайловичу Зощенко.