Читать «Апельсиновый сок» онлайн - страница 21

В самых смелых мечтах, самых несбыточных грезах Вероника не могла представить себе, что на свете бывает такое счастье. Через неделю они уже не могли понять, как раньше дышали друг без друга, и не было ничего, о чем бы они стеснялись говорить.

Костя учился на два курса старше, был отличником, но одновременно и «флотским сиротой», то есть юношей, приехавшим учиться из деревни и не имеющим влиятельных родственников. Поэтому продолжение службы в Питере, несмотря на научные успехи, вряд ли ему светило. Само собой подразумевалось, что Вероника поедет вместе с ним, и она легко примирилась с мыслью, что не успеет получить диплом врача. «Буду работать медсестрой!» – решила она радостно.

Но Костя не позволил ей запустить учебу. «Ты такая способная, – говорил он, – тебе обязательно нужно доучиться. И ведь совсем необязательно меня распределят в глушь. Может быть, это будет город с мединститутом».

Они так верили, что в жизни будет все – любовь, дети, работа… Обоим казалось, что раз уже произошло чудо и они нашли друг друга, дальше можно ничего не бояться.

Веронике еще не исполнилось восемнадцати, поэтому пожениться они могли только с согласия родителей. Понимая, что появление на горизонте зятя без жилья и питерской прописки не вызовет в семье бурю восторга, Вероника предложила полгода подождать. Костя согласился, но своим друзьям представлял ее как жену. Да и к ней самой часто обращался: «Жена моя любимая».

Их бесконечно тянуло друг к другу. После занятий в институте Вероника, если не было дежурства, ехала к Косте в общежитие. Дежурный по КПП вскакивал и, дурачась, отдавал ей честь, в ответ она приседала в реверансе. В Костиной комнате она делала уборку, гладила его форму и готовила обед чуть ли не на весь этаж – при ее появлении из своих комнат выскакивали голодные курсанты, готовые внести лепту в приготовление супа или котлет. Если Костя задерживался, ребята поили ее чаем с деликатесами, присланными из дома: тягучим прозрачным медом, сушеными абрикосами и украинским салом такой толщины, что страшно было представить себе размер свиньи. Иногда на свет божий извлекалась бутылка с прозрачной, как слеза, жидкостью – Лёне Собко родня присылала из Львова самогон. Ребята напористо угощали Веронику, и она, не чинясь, выпивала глоточек. Курсанты постарше помогали ей готовиться к занятиям, и все без исключения подсовывали нуждавшуюся в починке одежду.

Однажды Костин друг, получивший виртуозно заштопанную хирургическую робу, назвал Веронику матерью-командиршей, и более приятного комплимента ей не случалось слышать ни до ни после.

Как только появлялся Костя, ребята расходились, деликатно давая влюбленным возможность пообедать наедине. Сосед по комнате брал свою подушку и отправлялся к друзьям, а Вероника с Костей сидели возле подоконника, служившего обеденным столом, и считали дни до того момента, когда они поженятся, дадут взятку коменданту, и он выделит им отдельную комнатку, пусть самую маленькую. А вдруг – это была уже совсем смелая мечта – удастся получить комнату в общежитии для семейных?