Читать «Мода — политика — гигиена: формы взаимодействия (на материале советских женских журналов и журналов мод 1920–1930-х годов)» онлайн - страница 5

В этих изданиях можно зафиксировать абсолютно иной тип женской телесности, который я назвала «рабоче-крестьянским» [Дашкова 1999: 131–155]. Это, как правило, изображения мужеподобных, немолодых, непривлекательных, часто неопрятных женщин, с немытыми волосами, широкими растрепанными бровями, обветренными губами, в мешковатой темной одежде. Создается впечатление, что изображаемых застали врасплох: иногда это фотографии в неудачных позах, со спины, с явными недочетами в одежде. Так, например, на фотографии с обложки (!) журнала «Делегатка» (№ 19 за 1928 г.) изображена женщина, у которой сползла бретелька от бюстгальтера. Очевидно, что эти изображения находятся вне модного пространства.

Поскольку вышеуказанные издания имели политико-воспитательную направленность, интересующие нас проблемы оттеснены в них на периферию. «Мода», как правило, была представлена лишь выкройкой и описанием одной (!) вещи (например, в журнале «Работница»). В некоторых журналах, например в «Крестьянке», о моде нет даже речи (что вполне закономерно, учитывая его прагматическую ориентацию). Гигиеническая же проблематика до начала 1930-х годов присутствовала в журналах регулярно. Например, в рубрике «Беседы врача» в журнале «Делегатка» печатались заметки следующей тематики: «Переходные годы девушки», «Триппер и брак», «Что должен каждый знать о сифилисе», «Вши и как с ними бороться», «Роковые встречи и их последствия», «О противозачаточных средствах» и пр. Иногда гигиеническая проблематика увязывалась с вопросом о «здоровой» одежде. Вот весьма характерный пассаж из заметки «Переходные годы девушки»: для девушек «крайне вредны разного рода корсеты, тугие пояса и т. д., препятствующие правильному развитию тела. Не менее вредны высокие каблуки, узкая обувь и круглые подвязки, стягивающие ногу» [Делегатка 1929 № 8:17].

Политика в отношении моды и гигиены начинает меняться в начале 1930-х годов. Если придерживаться моей терминологии, то можно сказать, что происходит слияние первой и второй тенденций. На смену лозунгам 1920-х годов «хорошо одетый человек — не враг» и «хорошо одеваться не стыдно», приходит тенденция 30-х, которая очень точно сформулирована в журнальном письме работницы ситценабивной фабрики В. И. Акимовой: «…наша жизнь начинает входить в норму, пора отрешиться от рваной юбки» [Искусство одеваться 1928 № 1:6].Раннесоветский пафос мировой революции и бессребреничества сменяет концепция мирного строительства, общественного благосостояния и налаженной приватной жизни. Формулировка задач нового этапа развития Советского государства присутствует в программной речи И. В. Сталина 1935 года: «…некоторые думают, что социализм можно укрепить путем некоторого материального поравнения людей на базе бедняцкой жизни. Это не верно… На самом деле социализм может победить только на базе высокой производительности труда… на базе изобилия продуктов и всякого рода предметов потребления, на базе зажиточной и культурной жизни всех членов общества» [Работница 1935 № 20: 3–4]. Кроме того, «культурное строительство», активно прививаемое в 1920-е годы, к середине 1930-х объявляется практически завершенным. Следствием этих процессов — как правило, инспирированных «сверху» — можно считать возрастание и поощрение интереса к моде (в частности, открытие магазинов мод и модных ателье) и убывание упоминаний о гигиене в публичной сфере, в том числе со страниц журналов.