Читать «Я встану справа» онлайн - страница 2

— Смотрите, теперь можно даже различить деревья. Это береза, это осина. Это… — он пощупал лист, — это ольха.

Надя провела по руке Шарифова пушистой веткой и сказала вкрадчиво:

— Не хвастайтесь. Я тоже так умею. Это — елка.

Дальше они уже говорили всю дорогу — о себе, о своих друзьях, обо всем.

Машина снова шла лесом и полем, по булыжному шоссе, деревянным мосткам и проселочным объездам, мимо деревень, где не виднелось ни огонька, кроме разве одинокого фонаря над дверью кооператива. И только какая-нибудь взбалмошная собачонка не спала одна во всем селе, она-то и встречала ночной автобус.

Начало светать, а они все еще разговаривали вполголоса, придвинувшись близко, чтобы их истории все-таки не стали достоянием других пассажиров. Наконец Шарифов решил рассказать свою главную историю. Но в эту минуту Надя задремала.

Вот так все и началось у них.

Глава первая

ТЕЛЕГРАММА

Слушали «Вертера».

Надя от спектакля не ждала ничего хорошего. Его ставил гастролировавший в Москве областной театр.

Она пошла потому, что давно уж нигде не была. Перед родами, как приехала, получив декретный, ходить в театр стеснялась — в кино и то бывала только на дневных сеансах. А появился Витька и поглотил ее полностью: то кормить, то гулять, то пить чай с молоком, то у крохи живот пучит, то Наде показалось, что он слишком тихо дышит, проплакала целый час как последняя дура.

И кроме всего, лето в пятьдесят четвертом в Москве было с первых дней очень душным и пыльным.

— Ну нет, милый доктор! Так жить нельзя! Совсем забуреете, — сказал Алексей Алексеевич, их сосед по квартире. — Идемте со мной в оперу. Надеюсь, ваш Володя ко мне ревновать не станет.

Надя нацедила бутылочку грудного молока, чтобы мама покормила Витьку в девять часов, и пошла.

Алексей Алексеевич служил в речном ведомстве. До войны он плавал капитаном от Москвы до Астрахани. До войны у него была жена, высокая, статная, с косой вокруг головы. А теперь Алексей Алексеевич жил один. Делал по утрам гимнастику — через стенку доносилось. Он был крепкий, подвижный: никто не верил, что ему под шестьдесят. Носил белоснежные рубашки. Напевая, сам жарил яичницы и бифштексы на завтрак и ужин. Напевал он — в зависимости от настроения — либо «Бородино», либо довоенное танго «В этот вечер в танце карнавала…».

В театр поехали на служебной «Победе» Алексея Алексеевича. Машина была той же гнедой масти, что и старательный меринок Ландыш в белоусовской больнице. Из-за этой «Победы» Надина мама выходила на работу раньше на полчаса. Алексей Алексеевич довозил ее до центра, а потом ехал к девяти в Химки. Зато мама ездила на работу машиной.

Несмотря на духоту в зале, спектакль неожиданно понравился. Приличные голоса. А художник просто талантлив. Сцена была взята в большую раму, выкрашенную под красное дерево, в позолоченных завитушках. В овале рамы двигались персонажи сентиментальных олеографий: чинная, нежная Шарлотта и немного обрюзгший благородный Альберт в пудреном парике.