Читать «Охотник. Дилогия» онлайн - страница 416

Войдя в комнату, Глан привычно произнес формулу активации висящего под потолком светильника. Казалось бы, ничего такого особенного: кровать, стол, пара стульев, шкаф для белья, полка, но все родное до боли знакомое. От нахлынувших воспоминаний защемило сердце. Вроде бы, давным-давно покинул дом ворчливого и требовательного, но на поверку доброго и заботливого эльфа, а как будто никуда не уходил.

***

Сон ушел, как накатившая на морской берег волна. Только что ты спал и вот уже ты целиком в реальной жизни. Раньше для того, чтобы прийти в себя Глану требовалось какое-то время. С некоторых пор, благодаря заботам требовательного демона, юноша заметил, что мыслительные процессы в его голове проистекают более рационально. Теперь-то он вполне осознавал, что до встречи с Азуриэлем его мозг функционировал хоть и подобно бурлящему котлу, однако выход "полезной продукции" в виде умных мыслей и хороших идей был мизерным. Сейчас, его мозг подобен отлаженному механизму, все детали которого тщательно притерты и смазаны. Однако вечно недовольный Азуриэль считает, что сознание подопечного все еще очень и очень далеко от совершенства.

"Человеческий мозг, Глан, — любил говаривать демон, — инструмент тончайший и вместе с тем мощнее его во всем Универсуме машины не сыщется. Представь, что у среднестатистического индивида он загружен максимум на три процента, на десять — у гения. Коэффициент полезного действия твоего мозга пока что не дотягивает и до двадцати. Наша с тобой задача включить его на полную катушку. Откровенно говоря, мне страшно, но ужасно интересно посмотреть, что из этого получится, поскольку рано или поздно это произойдет с каждым из смертных".

Вообще-то, никаким гением Глан себя не чувствовал. Гений в его представлении — анахорет, посвятивший всего себя решению какой-нибудь глобальной проблемы, например доказательству теоремы о квадратуре круга, разгадке тайны жизни или еще чего-нибудь столь же замудреного. Он же затворником не был и не собирался таковым становиться. Несмотря на сердечную боль от потери любимой и друга, он не утратил вкус к жизни и не замкнулся на изучении одной лишь магии. И пусть Марра не сочтет это за предательство, тяга к противоположному полу у него не пропала. Говорят, время лечит любые душевные раны, юноша иногда начинал ловить себя на том, что уж слишком быстро происходит процесс излечения, и даже укорял себя за черствость, но все-таки, ничего с этим поделать не мог. Вне зависимости от желания юноши, с каждым прожитым днем образы Марры и Шуршака тускнели в его сознании, под напором каких-то насущных проблем отходили на задний план, даже во сне стали являться намного реже.