Читать «Все на мою голову. Умереть и не встать» онлайн - страница 122

Я особенно люблю бабушку еще и за то, что она нас с Полиной воспитала. Маме было некогда: после того как нас бросил отец, Андрей Витальевич Снегирев, перебравшись в Москву, маме срочно нужно было устраивать личную жизнь. И она временно отдала нас бабушке. Правда, процесс устроения личной жизни несколько затянулся, и мы так и остались у бабушки. Личную жизнь Ираида Сергеевна так и не наладила, и теперь довольствовалась ни к чему не обязывающими встречами с молодыми бойфрендами, которые с удовольствием общались с опытной, но так хорошо сохранившейся дамой. А Евгения Михайловна стала для нас второй мамой. Причем Евгения Михайловна — бабушка по отцу. Нет, бабуля воспитывала нас вовсе не для того, чтобы загладить вину собственного сына, — просто ей так самой хотелось. Она любила нас очень нежно и сейчас продолжает любить не меньше. А особенно меня. В этом я абсолютно уверена. Бабушка никогда, конечно, этого не говорила, но я просто уверена, что я ее любимая внучка.

И она всегда обо мне заботилась. Зная, как я обожаю ее наливку, бабушка всегда давала мне с собой бутылочку, когда я бывала у нее. Правда, вчера вместо меня детей к ней повела Поля, и мудрая бабушка ничего с ней не передала, так как чувствовала, что Полина все равно не отдаст мне наливку. Вернее, отдаст, но лишь когда мы закончим это дело. А мне нужно сейчас! Ведь говорят же, и справедливо говорят, что ложка дорога к обеду. И вообще… Не могу же я сидеть дома под арестом, наложенным на меня Полиной, и не подлечить нервы. Полина хотя бы валерьянки могла мне купить! А раз нет, надо самой о себе позаботиться.

Правда, Полина говорила что-то насчет того, что сегодня, возможно, мне придется встретиться с Никитой Караваевым, но, думаю, тут Полина погорячилась: вряд ли Жора так быстро успеет все оформить, если он вообще пойдет на такое…

Так что, думаю, граммов сто наливочки нисколько мне не повредят, даже наоборот.

А если даже Полина заставит Жору совершить невозможное, то что такое, в конце концов, сто граммов? Да ерунда! Я только лучше себя чувствовать буду, спокойнее, увереннее. Господи, ведь все для пользы дела делаешь!

Я прошла в спальню, порылась в шкафчике и выудила пузатенькую бутылочку. Она была на четверть наполнена наливкой. На четверть — это очень хорошо, как раз то, что надо. Я же не собираюсь напиваться? Господи, да разве я когда напивалась?

Быстренько сделала несколько глотков и пошла на кухню. Села за стол, подперев голову руками, и задумалась над своей жизнью.

И как только у Полины язык поворачивается время от времени упрекать меня в пьянстве? Я же образованная, интеллигентная женщина — прямо вся в бабушку! И все делать умею! У меня тоже золотые руки!

Я запахнула разошедшиеся полы халата (на нем отсутствовали четыре пуговицы, и я просто завязывала его пояском, правда, от другого халата, потому что поясок от этого куда-то задевался) и уставилась в окно. Окно не мешало бы помыть — июнь на дворе, а я еще рамы на расклеила. Зато никаких сквозняков. У меня же дети!