Читать «Том 4. Лунные муравьи» онлайн - страница 11
Зинаида Николаевна Гиппиус
Потом все пролетало, и опять стены, тишина и тихое-тихое лежанье под лепет часов на столике, за банкой микстуры с белым рецептом.
Удивительнее всего, что Федя нисколько этих пробуждений не боялся и никак их себе не пытался объяснить.
– Ах вот, ну да, – говорил он тихо, открывая глаза. – Ну да.
Что «изнутри», – это он определил именно этим словом, а больше не думал, хотя обо всем помнил.
Так как стояла осень, то лампу Лукерья приносила раным-рано, и все ему казалось, что ночь, и даже как будто одна, очень длинная, глубокая. На часы он редко смотрел. Кажется, что доктор уж страшно давно был, а может быть, только вчера.
Да на что он? Болезнь прошла. И Федя лежит спокойно.
Вот раз проснулся Федя – и «смерть изнутри», как всегда, пролетела, и замирало чувство медленно, как медленно бегают мурашки с затекшей ноги.
Вот желтенькие обои. Вот бумазейный халатик и часы тикают себе, не торопясь. Феде не хочется спать. Лежит.
И показалось ему, что на бледном переплете стула, под висящим халатом копошится что-то черненькое.
Копошится небольшое, вроде котенка. У Феди отличные глаза, к полусвету он привык, но сразу все-таки не разберешь. Подумалось на котенка. Да откуда? Заинтересовался.
И вдруг увидел ясно.
Маленький, пушистый черный чертик сидел на краю стула, свесив ножки и перекрученный хвостик вниз. Ножки самые обыкновенные, с копытцами. И вообще чертик был очень обыкновенен, с рожками, с маленьким свинячьим рыльцем.
Федя рассмеялся.
– Так вот ты какой! – сказал он. – Самый заурядный. Стоило тебя бояться и ненавидеть всю жизнь, как я ненавидел, зверюшка ты этакая! А что ты существуешь, этого нечего мне и доказывать, без того знал.
Чертик замотал головкой и пискливо засмеялся тоже.
– Да, может, я теперь вовсе и не твой.
– Как это не мой? – удивился Федя. – Ты один, уж, пожалуйста, не ври.
– Один, это верно. Да какой?
– Почем я знаю. Вот, вижу теперь, какой ты, и совершенно к тебе равнодушен.
– Да, да, – сказал чертик, как будто извиняясь. – Но ведь это я сначала. А потом я подрос. Я стал матерый.
На глазах у Феди черт начал расти и сидит уж на стуле, точно, матерый, плотный, по-прежнему черный, с железными когтями. Только глаза у него остались те же, что были у маленького, и неподходящие глаза какие-то, совсем голубые.
Федя посмотрел-посмотрел и презрительно скривил губы. Вот так испугал! Ничтожная старая дрянь.
– Ну не надо, я так только, – сказал черт шипящим басом. – Ты посмотри хорошенько: я красивый, я очень красивый…
Федя немного удивился: он ничего не заметил, а между тем вместо грубого, матерого черта сидело перед ним сумрачное и прекрасное существо, одетое чуть-чуть театрально, в красном плаще; но и плащ был красив.
– Ах, вот что! – сказал Федя. – Знаем, знаем:
– Я и умен очень, – заспешил вдруг демон. – Только для этого придется немножко красоты потерять…
