Читать «Приключения атома» онлайн - страница 21

Президент обращается к обвиняемому:

– Вы убили?

– Я.

– За что?

– Он меня оскорбил.

– Чем же?

– Назвал сумасшедшим.

– Вы могли обуздать его судом.

– Я не мог вытерпеть…

– Понимаю! Но это дурное свойство. Вы наследовали его от родителей и, пожалуй, невинны; но Вы, после Вашего поступка, становитесь страшны для общества. Я вас ради общественного покоя, должен из общества исключить. Вы отправляетесь к таким же вспыльчивым и нетерпеливым людям, т. е. в колонию вспыльчивых убийц. Если Вы не согласны, то Вас отправят туда насильно.

– Я покоряюсь.

– Больше вам ничего не остаётся.

Дело было кратко записано. Подписались: президент, свидетели преступления, обвиняемый и присутствующие.

Убийца был отправлен в изолированный посёлок к такого же рода преступникам. Там жилось не дурно, было управление, подобное описанному, но члены частенько ссорились. Ссылать оттуда уже было некуда и им приходилось терпеть друг друга и видеть частые драки и даже убийства. Так как жена и дети их за ним обыкновенно не могли следовать, то посёлки вымирали естественной смертью. Если жены и следовали, то всё же посёлки вымирали, так как размножение вспыльчивых убийц искусственно сокращалось или совсем уничтожалось операциею. Дети же оставались обязательно до совершеннолетия в обществах, а затем уже проявляли свою волю. Но жизнь там всё же не могла угаснуть, потому что был непрерывный приток такого рода преступников. Иные посёлки такого же сорта росли, хотя и очень медленно, сравнительно с нормальными, вообще же они сокращались. Так вымирало зло и несовершенство.

Дурное слово

Опять камера президента и с десяток мужчин и женщин.

– Он назвал меня навязчивой мухой, заявляет обиженный. Как он смел!

– Правда? Задаёт вопрос президент, обращаясь к обвиняемому.

– Верно! Но ведь и он назвал меня навозным жуком.

– Вы оба солгали, заметил президент, так как, очевидно, что вы не насекомые. Ложь ведет ко многому дурному. Она есть начало самых ужасных преступлений. Преступление всегда сопровождается ложью. Сознайтесь, что вы поступили дурно и обещайте больше так не делать. Оба тяжущихся искренно согласились с судьей и дали при свидетелях обещание остерегаться всякой неправды, хотя бы и в шутку.

Всё было кратко записано и собрание разошлось.

Бывало и так, что обвиняемый не сознавался в дурном поступке, несмотря на улику свидетелей. Никакое убеждения судьи не действовали. Незначительный проступок всё таки записывался, и если он повторялся многократно и было много пострадавших, то неисправимый отправлялся в особое уездное заведение для несознающих себя, или лживых. Там находились талантливые люди, исправлявшие словом правды и таких.

Иных преступников приходилось отправлять ещё дальше: в губернию, в окружное поселение и даже в верховное, если дозволяли свободные вакансии. Если же этого было нельзя, или не достигали успеха, то выселяли в изолированные колонии, в качестве неисправляющегося лжеца. Лгунов презирали и не заключали с ними браков. Таким образом и эти колонии угасали. Только непрерывный приток лжецов их поддерживал. Но непрерывный огонь безбрачия или бесплодия уничтожал их роды.