Читать «Кельнерша» онлайн - страница 4

– Господи! – сокрушался наш общий любимец Сереженька Z, – я вытягиваю на силомере двенадцать пудов, поднимаю карету за заднее колесо, а пройду полосу с сохою – и никуда не годен. А эти тщедушные мужичонки – как ни в чем не бывали!..

Мое воловье здоровье и выносливость пришлись в этом случае очень кстати. По деревне так и говорили:

– Все господа с усадьбы не стоят на работе медного гроша, а из Натальи Николаевны будет прок.

Действительно, работа у меня спорилась легко и весело; в поле я не только не отставала от деревенских девок, а еще и обгоняла их. Ничто так не сближает, как общность работы. Впоследствии я убедилась, что опроститься, то есть стать крестьянкою вполне, переработать свою натуру на мужицкий лад, применить себя целиком к мужицкой среде – дело вряд ли возможное. Но омужичиться – схватить внешность, ухватки, речь, даже, на время, пошиб мысли – очень легко; это совершается совсем незаметно, особенно если Бог наделил вас хамелеоновскою подражательностью, про которую я вам говорила.

II

Месяца не прошло, а я омужичилась – во всем, начиная с наружности: коричневый загар, «румянец сизый на щеках» – все эти прелести простонародной красоты получались налицо. У меня набралось полное село подруг и приятельниц… Я обучилась так же, как они, орать пронзительнейшим голосом песни – истинно волчьи песни – и отпускать шуточки, от которых прежде у меня завяли бы уши. Никого из нашей колонии крестьяне не приглашали на помочь, как этого нам страстно ни хотелось: ведь это было бы с их стороны признанием нашей рабочей равноправности, равносильно блистательно выдержанному экзамену трудовой зрелости. Не тут-то было.

– Ну их, господ… одно баловство: только портят либо других задерживают, – говорили несокрушимые пейзаны и управлялись в поле одни. Для меня делали исключение – и даже в своем роде почетное: как началась страда, меня не только звали нарасхват, но и ставили в первые серпы… Первое время было страшно трудно: «Ноет спинушка, руки болят» – едва разогнешься потом. Так тело изболит – хоть плачь! Но самолюбие заставляло меня владеть собою: помилуйте! как же! такой почет, – мы гонимся за мужиками, а они нас знать не хотят и только одну меня считают своею… и вдруг я покажу им, что я этого не стою, что я такая же слабосильная, слабовольная и неумелая дрянь, как все?! Да еще оглядишься: больные, беременные – все в поле, все гнут спину и не жалуются… Так мне-то как же уставать и жаловаться? Даже, бывало, станет совестно за свою силу и здоровье, когда сравнишь себя с другими. Перетерпела я несколько дней усталости непомерной, до слез доходящей, а потом и обошлась; стало все легче, легче. Вообще, мое мнение таково: нет физической работы, с которою нельзя свыкнуться – нужно только упорство и постепенность упражнения. Не надорвешься сгоряча по первому началу, тогда одолеешь труд, втянешься в него и даже его полюбишь.