Читать «Роковая ошибка княгини» онлайн - страница 518

Был здесь и Сидоренко, в кои-то веки вылезший из своего подвала, по случаю общего сбора, что объявил Воробьёв. И Сидоренко, признаться, удивил всех — без малейших слов он подошёл к Александре, и, встав по левую руку от неё, загородил её собой от неприятных взглядов Усольцева. Так, словно эта девочка была под его защитой отныне и впредь. Саша приложила к груди свободную руку, и подумала, что разрыдается сейчас. Такой поддержки она не ожидала, признаться, а уж от Сидоренко и подавно!

И лишь Викентий Воробьёв сохранял полнейшую невозмутимость. На Сашу он даже не взглянул, куда больше его волновало присутствие г-на Усольцева, нежданного, незваного и уж точно нежеланного гостя. Тот, почувствовав на себе взгляд главного врача, уточнил:

— Все в сборе? Стало быть, можно начинать?

— Давно пора, а вы всё тянете! — Проворчала тётя Клава. — Никаких нервов с вами нет! Поседеть можно от волнения!

Учитывая то, что поседела тётя Клава лет, эдак, с десять назад, слова её прозвучали как шутка, и слегка разрядили обстановку. Петраков, по крайней мере, в драку на чиновника больше не собирался, да и Викентий Иннокентьевич позволил себе улыбнуться мимолётом. Хотя уж он-то одним из первых рисковал поседеть, руки у него подрагивали, и он заметно нервничал, будто предчувствуя заранее беду.

И она не заставила себя долго ждать.

— Что ж, в таком случае, позвольте сделать небольшое объявление, касающееся каждого из вас. Вам это вряд ли известно, но я был душеприказчиком, адвокатом, а так же правой рукой покойной графини Никифоровой, Марьи Станиславовны, и ныне присутствую здесь, дабы огласить её последнюю волю!

— Так она и впрямь была графиней! — Вырвалось у Веры, кажется, слишком громко. — А мы-то думали, это всего лишь старческий бред!

— Вера, помолчи! — Прикрикнул на неё Викентий Иннокентьевич, но Усольцев на бестактность молодой медсестры внимания не обратил, и, усмехнувшись, достал из своего портфеля какой-то документ, и с улыбкой продемонстрировал его собравшимся. — Незадолго до своей смерти Марья Станиславовна попросила меня обналичить все её банковские счета, чтобы сделать некую покупку, которая, признаться, показалась мне странной. Поначалу я решил, что это, как вы, милая барышня, изволили выразиться, «старческий бред», но Марья Станиславовна до последней минуты своей жизни сохраняла трезвый рассудок, вот в чём дело! Она объяснила мне свои мотивы, и я, разумеется, согласился с ней, не думаю, что у меня было право препятствовать ей в её последней воле… Дело в том, — Усольецев перевёл дух, и промокнул платком вспотевший лоб, — дело в том, уважаемые господа, что Марь Станиславовна выкупила Басманную больницу у городских властей. Выкупила в частное пользование, и после своей смерти завещала некой Александре Ивановне Тихоновой, стало быть, вам?