Читать «Лето в Жемчужине» онлайн - страница 20

— О чем ты спрашиваешь? Репа, а как ты нашел это место?

— Кто ищет, тот всегда найдет, — сказал Репа. — Ну, чем не пляж?

— Для пляжа река нужна.

Репа загадочно улыбнулся.

Итак, получался крохотный уголок, спрятанный со всех сторон от мира, весь отданный солнцу. Впрочем, была и тень: один угол Репиного пляжа накрывала густая ветка тополя. А за гулкой стеной с трубами и кабелем невнятно шумела улица.

Репа внимательно посмотрел на Витю, подумал о чем-то и сказал:

— Ладно. Отвернись и, пока я не скажу, не оглядывайся. Оглянешься — пощады не будет.

Витя послушно отвернулся. За его спиной загремели вроде бы камни, слышалось какое-то движение. Потом все смолкло. И молчание было долгим. Потом опять загремело, и Репа, наконец, сказал:

— Можно.

Витя повернулся и удивлению его не было предела: Репа, совершенно голый, лежал, подставив солнцу спину, на старом суконном одеяле. И, самое невероятное, тело его было мокрым, в каплях воды.

— Раздевайся, загорай, — сказал Репа. — И ни о чем не спрашивай.

Витя разделся, лег рядом с Репой и молчал, даже не знал, что подумать, что предположить.

— Репа, — сказал он после бесплодных раздумий, — я тоже хочу… ополоснуться водой.

Репа не ответил.

— Ты мне друг или нет? — обиделся Витя.

— Не могу, — вздохнул Репа.

— Ты мне не друг! — Витя вскочил и стал одеваться. Репа натянул трусы, и лицо его было совершенно растерянным.

— Пойми, Витек, — виновато сказал он, — это… это не только моя тайна.

Тайна! Нет, Витя Сметанин умрет вот здесь, на этом месте, под жаркими лучами солнца, но все узнает.

— Репа! Я же никому! Ни слова! Ну, хочешь, поклянусь самой страшной клятвой?

— Какая там клятва, — хмуро сказал Репа. — Просто проболтаешься, — и дружбе конец. Ясно?

— Ясно… — выдохнул Витя.

Репа подошел к углу площадки, где стена с трубами и кабелями примыкала к дому.

— Помогай. — И Репа стал вынимать кирпичи из стены и передавать их Вите.

«Как это я не заметил!» — удивился Витя.

Впрочем, заметить было трудно: кирпичи плотно прилегали друг к другу, и непосвященному могло просто показаться, что в углу обвалилась штукатурка.

Образовался довольно широкий лаз.

В нем исчез Репа, сказав:

— Не отставай.

Витя пролез за Репой.

Сразу стало прохладно. И было совершенно темно — хоть глаз выколи.

— Репа, где ты? — прошептал Витя.

Рядом вспыхнула спичка, и постепенно разгорелась свеча. Витя увидел нечто похожее на комнату. Трубы, замотанные в изоляцию, и кабель уходили в стену, рядом стоял топчан с каким-то тряпьем и цветастой подушкой («Очень знакомая подушка!» — подумал Витя); стол заменял ящик, на нем валялась пустая бутылка из-под водки, и в чайном блюдце горкой лежали окурки. Какие-то очень знакомые. Вернее, не сами окурки, а мундштуки, зажатые особым образом, немного скрученные. Где-то Витя уже видел такие окурки… Из-под топчана высовывался угол чемодана. Противоположную стену комнаты заменял картонный щит, сбитый из нескольких кусков — он отгораживал этот маленький куток от темного коридора, который образовывала полая стена с трубами и кабелем.

— Ты хотел ополоснуться! — шепотом сказал Репа. — Пожалуйста!