Читать «Мориарти» онлайн - страница 33

Мы выбрали первый этаж — высокие потолки и атмосфера народного гулянья создавали, как казалось, очень удобную обстановку для встречи двух незнакомых людей. Прекрасное помещение украшали бирюзовые колонны и орнамент из позолоты, на вешалках висели цилиндры и котелки, люди теснились за мраморными столами, официанты в чёрных фраках и длинных белых передниках прокладывали себе дорогу, будто циркачи, а заставленные яствами подносы так и летали над их плечами. Чудесным образом нам удалось найти два столика по соседству. Мы с Джонсом как вошли, не обменялись ни единым словом. И если кто-то вёл наблюдение, он бы решил, что мы понятия не имеем о существовании друг друга. Я заказал небольшой бокал портера. Джонс достал французскую газету и попросил официанта принести чашку чая.

Итак, мы сидели за соседними столиками, не видя друг друга, а минутная стрелка часов на стене напротив поднималась всё выше и выше. По мере приближения назначенного часа Джонс становился всё более сосредоточен — я это чувствовал. Он уже убедил себя: нас ждёт разочарование, и незачем было носиться с высунутым языком по континенту. Но ровно в час в дверях появился человек и стал оглядывать комнату, всматриваясь в гостей. Джонс рядом со мной превратился в натянутую струну, а веки его глаз — всегда серьёзных — сошлись в напряжённом прищуре.

Пришельцем оказался стильно одетый мальчишка лет четырнадцати, похожий на телеграфиста, — в ярко-синей курточке и чёрной шляпе-котелке. Видно было, что он не в своей тарелке, будто одежда, которую его заставили надеть, была для него непривычной, да и по размеру не подходила, предназначаясь для фигуры поджарой и сухой, а он такой фигуре являл полную противоположность. Круглый животик, короткие ноги, пухлые щёки — он, скорее, напоминал купидонов, украшавших ту самую комнату, где мы в эту минуту сидели.

Он увидел меня — вернее, тюльпан в моей петлице, — в глазах что-то мелькнуло, и начал ввинчиваться в толпу. Добравшись до меня, он без спросу уселся напротив и закинул ногу на ногу. Это само по себе было проявлением наглости, здесь совершенно неуместной, но теперь, когда он оказался рядом, я сразу понял: к телеграфной службе он не имеет никакого отношения. Он производил впечатление человека, много на своём коротком веку повидавшего. Было в его глазах что-то странное, какая-то затянутая влагой пустота, будто глаза эти видели только зло, в самых разнообразных его проявлениях. При этом ресницы у него были пушистые, зубы белые, губы полные, и каким-то образом он был и красавчиком и уродом одновременно.

— Кого-то ждёте? — спросил он. Голос был сипловатый, почти мужской.

— Возможно, — ответил я.

— Симпатичный у вас тюльпан. Такой не каждый день увидишь, верно, мистер?

— Верно, — согласно кивнул я, — красный тюльпан. Он для тебя что-то значит?

— Может, значит. Может, нет.