Читать «С Октавии не возвращаются» онлайн - страница 3

Ночью Нику показалось, что в стену у окна спальни что-то скребется, едва различимо, несмело. Он не стал подниматься.

После утренней рутины (умывание-бритье-тест-яичница-кофе) Черныш закурил и вышел во двор. Груша выпустила несколько почек. Одна из них лопнула, и в глянцевости восковой облатки почки Нику померещилось нечто желтое… Он хмыкнул, затянулся в последний раз и выщелкнул картридж электронной сигареты за забор.

В следующую ночь поскребывание слышалось отчетливее. Ник вышел наружу. Похоже, ветка груши царапала стенку под порывами ветра. «Почка», та самая, стала еще больше и оказалась чем-то вроде плода. На грушу он не походил. Едва Ник дотронулся до «плода», тот легко отделился от ветки и упал на землю. Пилот поднял хреновину. Овальный плод выглядел солнечным дирижаблем на широкой ладони Черныша.

Он заснул с желтым цепеллином в кулаке. Тепло, исходящее от плода, успокаивало. Пилоту приснился бой со штурмовиком борга. Сон был хорошим: Ник распушил гада в нитки.

Утром, впервые после начала ассимиляции, Черныш ощутил легкое покалывание в фалангах пальцев покалеченной руки. В последующие несколько дней чувствительность пальцев вернулась. Он не знал, что и думать. Оптимизм валил из Баронина тоннами; он без устали трубил, что битва в теле Черныша наконец-то приняла односторонний характер и проект «Филтринел» начал работать. Металл на руке сменился рубцами, потом красными пятнами… и через неделю адипода как и не было.

Матерясь от нетерпения, Ник отыскал в кладовке коробку с гироперчаткой-тренажером для управления «Тритоном»; он не пользовался перчаткой со времен Академии. После двух часов тренинга он ошалело крутил головой, пытаясь понять, что происходит. У него получалось все: и «лилия», и «перемычка», и даже стародавняя «кобра»…

Баронин и слышать не хотел о восстановлении Черныша пилотом. Тогда Ник настоял на прямой телеконференции с капитаном Нг и раз десять кряду проделал для капитана комбинацию фигур высшего пилотажа под названием «смычок», которая даже на тренажере давалась только самым одаренным пилотам. Прийдя в себя, Нг сказал, что «Тритон» Черныша по-прежнему запаркован в ангаре «Мариупольца», и выслал за Ником свой персональный челнок.

В медчасти крейсера Черныша прогнали сквозь все существующие тесты. Результат: процесс ассимиляции Ника был не просто остановлен – организм вернулся к биологической норме…

Обшивка «Тритона» под рукой пилота, казалось, подрагивала от радости.

Прошел месяц. Крейсер грузился к рейду на Виолу, Черныш был занят хлопотами под завязку, и плохие новости с Нимбуса застали его врасплох. Излечение Черныша оставалось единичным фактом. Палея должны были перевести на Октавию со дня на день.

Пилот лежал на жесткой койке каюты, пялился в потолок и механически крутил пальцами маленький желтый овал. Настроение – ни к черту. Да… ему, похоже, повезло больше, чем остальным. Повезло? Больше? Дело наверняка не в глупой фортуне… Ощущение шероховатости кожуры вдруг напомнило Нику, что с тех пор как он пошел на поправку, тепло, излучаемое плодом, исчезло. И еще он понял, что все это время не расставался с грушей, как с талисманом.

…Тео Нг непонимающе смотрел на пилота.

– Где пожар, Черныш? Кого тушить?

– Капитан, мне нужна неделя. Не больше. Если все пойдет, как я думаю. Ну, а нет… В общем, мне нужна неделя.