Читать «Мешок историй про шалого малого» онлайн - страница 13

— Мама Толстого умерла, когда ему не было и двух лет, — продолжил невозмутимо Жора, — Батя писателя, Николай, тоже умер рано. Воспитанием Льва Николаевича Толстого занималась «седьмая вода на киселе», троюродная тетка Татьяна Ергольская. А отец Ивана Сергеевича Тургенева, русского великого сочинителя, Сергей Николаевич, был гусарским офицером, небогатым дворянином, растратившим свое состояние на кутежи и карты. Возможно, вы, господа, в силу своей занятости, увлеченные гениальным языком сочинений писателя Тургенева, мало посвящены в подробности его жизни, в том числе личности родителей. Красавец мужчина, альфонс, бретер, кутила и мудила, поправивший свои дела женитьбой на богатой наследнице, Серей Николаевич, был человеком-похуистом, равнодушным ко всему, в том числе к детям. Ограничившись относительно скромной ролью чистокровного производителя, он покорно склонил свою выю под иго жены и стал сытым, деревенским, умиротворенным подкаблучником, халявщиком, охотником, картежником и бухальщиком. Он был бравый боец, герой, даже воевал и был ранен. Таким отцом я бы, лично, гордился. И мне бы хватало его примера для самосовершенствования и бахвальства перед друзьями. Я подозреваю, что он был даже близок масонам и декабристам, поскольку, согласно некоторым документам, умер он в своем имении, находясь под секретным надзором полиции.

— Откуда ты все это знаешь? — восхитился святой Павел.

— Да уж не от ума! Он пару лет программу вел про всяких писателей. Давайте, выпьем за отцов, — недовольно сказал помрачневший толстяк Юрка, после томительной паузы.

10.

На работе Кравец немного успокоился. Два часа он правил диалоги сценария какого-то внештатника, который ему подсунул заботливый Эженович.

— Тут с сюжетом все нормально, — пояснил, как всегда виновато, начальник сериала, — Но диалоги ни к черту. Сделай их немного смешнее. Вставь речевые характеристики, как ты умеешь. А то, как будто один человек говорит. Только быстро… Я тебе отдельно оплачу…

— А сам он почему не поправит, — с преувеличенным неудовольствием спросил Жора.

— Он не профессиональный сценарист. Он учитель физкультуры. Институт Лесгафта в Питере закончил. Но сюжетец интересный…

Кравец повиновался. Хотя мыслями время от времени возвращался к событиям прошедшего дня. Ну, а что собственно такого страшного случилось? Денег лишился? Ничего! Заработаем! В сентябре новый сериал запускаем! Главное, сын жив и здоров! Сегодня надо сводить его в театр! Нет! Лучше в цирк Дю Солей! А лучше на рок-концерт! Однако освободиться пораньше, как он задумал, у него не получилось. Георгию пришлось заменить Жорку Лысенко. И проторчал он на работе до 11 часов. «Ничего, — успокаивал он себя, подходя к дому, — завтра на целый день можно закатиться в картинг клуб, зоопарк или в сауну. Можно в Аква-парк, лупанарий или в дельфинарий!» Он сам уже забыл, когда посещал какое-либо культурно-просветительское мероприятие, кроме бара.

Чтобы не будить Рауля, он не стал звонить, а открыл дверь запасным ключом. Стараясь не шуметь, разулся и на цыпочках прошел к спальне. Сквозь щель пробивалась полоска света, доносилась тихая мелодия. «Не спит!» — с нахлынувшей незнакомым облаком нежностью подумал Кравец. Он осторожно приоткрыл двери и, закрыв рот, чтобы не закричать, отпрянул прочь в ужасе и омерзении…