Читать «Соленый арбуз» онлайн - страница 120
Владимир Викторович Орлов
Он поплелся, расстроенный, выдохшийся, на автостанцию, и вдруг слова «Почта, телеграф, телефон» дошли до его сознания. Букварь свернул влево, убыстряя шаг, вошел в распахнутую дверь телеграфа и отыскал окно телефонисток.
– Мне нужно поговорить с секретарем райкома партии, – сказал Букварь. – Очень нужно…
Телефонистка даже не взглянула на него.
– Я с Абакан – Тайшета, – со значительностью добавил Букварь, будто слова эти были волшебным паролем.
Телефонистка, так и не поглядев на него, протянула ему трубку. Сказала бесстрастно, в тысячный раз: «Соединяю». В трубке затрещало, и Букварь услышал: «Дементьев у телефона».
– Товарищ Дементьев, – заспешил Букварь, – извините, пожалуйста, что я вас беспокою в воскресный день. Просто я не знал, к кому обратиться. Я Колокшин Андрей, с Абакан – Тайшета. Музей уже закрыт. Я опоздал на пятнадцать минут…
Трубка молчала, и Букварь закончил уныло:
– С Абакан – Тайшета я…
– Хорошо, – сказал Дементьев. – Я постараюсь уговорить Марью Григорьевну. Вы идите к музею…
У серо-коричневой избы с мраморной доской под тополями и акациями шумели, суетились туристы с фотоаппаратами. Их было много, и Букварю снова стало стыдно и неловко оттого, что он пристал к людям в воскресный день со своей пустяковой просьбой.
– Скажите, не вы с Абакан – Тайшета?
Букварь обернулся. Рядом стояла пожилая женщина с указкой в руке. Женщина была высокая, ростом почти с Букваря, и очень худая. Отглаженный белый воротничок окаймлял сверху зеленое платье. Лицо у женщины было жесткое, почти мужское, и очень походило на лицо преподавательницы истории из школы, в которой учился Букварь.
– Я, – сказал Букварь. – Андрей Колокшин я, с Абакан – Тайшета…
Он протянул ей руку, и она пожала ее сильно, по-мужски.
– Марья Григорьевна, – сказала женщина.
Она повернулась и быстро пошла вдоль забора, толкнула тяжелую калитку и, не оборачиваясь, не дожидаясь Букваря, зеленая, прямая, как доска забора, направилась к крыльцу серо-коричневой избы. Весь вид ее, решительный и строгий, выражение лица ее, жесткое и бесстрастное, говорили Букварю: «Я сегодня рассказывала сотням таких, как вы. Я могла бы сейчас отдыхать. Но раз уж меня уговорили… Вернее, если уж мне велели, я буду рассказывать еще раз. И мне совершенно безразлично, существуете вы или нет, ходите за мной или нет, слушаете меня или нет».
Букварь шел за ней, робкий, притихший, словно его вели в учительскую за курение на уроке, застегивал на всякий случай пуговицы рубашки. Он видел перед собой длинную, худую спину и четкий острый профиль Марьи Григорьевны и почему-то старался смотреть на указку.
– …был сослан на три года в Восточную Сибирь. – Указка остановилась, отыскав на стене знакомую фотографию. – После медицинского осмотра, при котором у Владимира Ильича обнаружилось заболевание легких, ему было назначено местом ссылки глухое село Шушенское, лежавшее более чем в шестистах верстах от железной дороги. Восьмого мая тысяча восемьсот девяносто седьмого года в сопровождении двух жандармов, на крестьянской телеге, запряженной парой лошадей, Владимир Ильич прибыл в Шушенское. Тогда село…