Читать «Полное собрание сочинений. Том 88» онлайн - страница 25

* 434.

1897 г. Января 27. Москва.

Сейчас получил печальное известие от Андросова.¹ Посылаю его телеграмму. Мы решили послать телеграмму в Усть-Цыльму,² в полицейское управление, подписанную тремя лицами (не мной) и засвидетельствованную нотариусом, утверждающую его личность, как жителя Карск[ой] области, едущего по своему делу в Обдорск.³

Он как будто надеется, что вы поможете ему из Петербурга. Может быть, что-нибудь и можно. Жаль.

Приветствую вас с друзьями.

Л. Т.

Датируется на основании пометки на бланке телеграммы Андросова, упоминаемой Толстым.

¹ Михаил Андросов, крестьянин Карской области, духобор, посланный кавказскими духоборами в Обдорск к Петру Веригину, находившемуся в ссылке. Проезжая через Москву, Андросов посетил Толстого. По дороге в Обдорск Андросов был арестован близ Усть-Цыльмы и послал телеграмму с просьбой: «Известите Петербург Черткова... удостоверьте мою личность печорской полиции». Толстой совместно с Ф. А. Страховым и А. Н. Дунаевым подписал удостоверение личности Андросова, засвидетельствованное в московской нотариальной конторе и посланное затем в Усть-Цыльму. Андросов был освобожден, но около Обдорска вновь арестован и отправлен на родину по этапу.

² Усть-Цыльма — в то время село Печорского уезда Архангельской губ.

³ Обдорск — в то время село Березовского уезда Тобольской губ.

* 435.

1897 г. Января 29. Москва.

Пятницу хочу ехать Олсуфьевым.¹ Если нужно, заезжайте.

Толстой.

Телеграмма, датируется по телеграфному бланку.

¹ Толстой 31 января уехал в имение Никольское-Обольяново, принадлежавшее Адаму Васильевичу и Анне Михайловне Олсуфьевым, у которых он неоднократно гостил. Об Олсуфьевых см. т. 83, стр. 359.

* 436.

1897 г. Февраля 1...2. Никольское-Обольяново.

Я у Олсуфьевых, и мне лучше, чем было всё это последнее время. Что вы? Мне хочется знать про вашу душу. Буланже¹ говорил мне, что вы были нездоровы и в душевно подавленном состоянии.

Помочь ничем не могу, кроме жалости и любви. Мне помогает одно: отделение, в эти минуты упадка, своего истинного, вечного, духовного я от ложного, временного, животного. Я физически трясу головой, чтоб разделить этих слипшихся я и не только не дать животному властвовать над духовным, но, напротив, покорить его под ноги. И всегда удается, правда ненадолго, но все-таки на время оживаю. Нынче после многих пустых дней думал.

Читаю глупую книгу атеистическую: «Le monde sans Dieu»² и стал думать: а может быть, и правда, что бога нет и что мы его выдумали. И живо представил себе мир, т. е. себя, без бога. И никогда я так ясно и неопровержимо не понял необходимость существования бога. Ну, хорошо: нет бога; но ведь есть что-то такое, зачем-то существующее, и есть закон, по кот[орому] мне надо существовать. Вот эта причина существования и закон и есть бог. И когда я говорю «воля бога», я только коротко, ясно и очень точно выражаю то, что я понимаю, что я не весь мир, а зависим от кого-то, и что кроме того есть закон, по к[оторому] я должен жить. Надо хорошенько усумниться в боге, чтобы наверно узнать его и поверить. Надо прокопать до материка, чтобы было твердо.