Читать «Полное собрание сочинений. Том 88» онлайн - страница 113

Теперь то, что набрано 40 гл[ав], составляет, по расчету Маркса, 8 листов (35 т[ысяч] букв каждый). Еще будет по крайней мере столько же. Так что если для издания в России за вычетом нецензурного будет листов 12, то для заграничной печати будет более 16-ти. Пусть это имеют в виду.

Что вы делаете? Уезжаете ли из Purleigh?⁷ Когда и куда?

Прощайте, милые люди. Очень любящий вас

Л. Т.

Отрывки напечатаны в «Листках Свободного слова» 1899, № 2, стр. 47. Датируется на основании помет Черткова на подлиннике о дате получения. Ответ на письмо А. К. Чертковой от 28 ноября н. с.

¹ Русское издание: Фильдинг, «Душа одного народа», перевод П. А. Буланже, «Посредник», М. 1902.

² [побуждающее, дающее толчок]

³ А. Ф. Маркс в ответ на письмо Толстого телеграфировал о согласии отложить печатание «Воскресения» до марта 1899 г.

⁴ C. Л. Толстой сообщал о разрешении Суллержицкому сопровождать духоборов.

⁵ П. А. Буланже.

⁶ Толстой имеет в виду переговоры Черткова с иностранными издателями о печатании переводов «Воскресения».

⁷ Осенью 1898 г. Чертковы временно уезжали из Перлея на берег моря в Walton on Naze, графство Essex.

* 533.

1898 г. Декабря 5. Москва.

Сейчас прочел Листок Св[ободного] Сл[ова].¹ Прекрасно всё, исключая последней страницы: обращения к пожертвованиям.² Обращение это никаких пожертвований не вызовет, а роняет как-то достоинство редакции. Мне кажется, что пожертвования, если вызывать, то вызывать надо частным образом, а в печати это нехорошо. Остальное же всё — весь тон — всё прекрасно. Немножко бы только поменьше Толстого и хоть какое-нибудь сведение о правительственных грехах общих, а не исключительно религиозного гонения.

Всё время читаешь и думаешь: как бы сделать, чтобы все или как можно больше людей прочли. Кажется, — вероятно, я ошибаюсь — что на всякого непредубежденного, не вполне испорченного человека должно чтение это произвести неотразимое впечатление. И письма духоб[оров], и Шкарв[ана], и статья Крап[откина], очень мне понравилась.³

Теперь о наших молодых.⁴ Сейчас приехал Андр[юша]. Вы, милая Галя, удивляетесь, что я против их поселения в деревне. А я удивляюсь, что вы удивляетесь. Жизнь в деревне, на своей земле, в своем доме, есть, во-1-х, самая роскошная жизнь. Тут неизбежны и устройство дома, и экипажи, и лошади, и, не успеешь оглянуться, и собаки; и, во-2-х, главное, покойная, гордая и самоуверенная, как будто занятая праздность. Еще понятно, жизнь в деревне в большом имении — устройство, усовершенств[ование] хозяйства, или жизнь на земле с работой личной и скромная, как ваша в Деменке, а это будет только халат, в к[отором] покойно и из кот[орого] не хочется выйти и в к[оторый] уйдут и все средства и, главное, вся энергия жизни. У нее будут дети, а у него охота и соседи, и лошади и т. п. Я это вижу на Илье, на добром, прекрасном Илье и его доброй и прекрасной жене. Из всех образов жизни, к[оторые] они могут избрать, жизнь в своем именьи самая дурная по своему влиянию. Мы только привыкли к тому, что нечего делать, так ехать в деревню, но поехать в деревню, чтобы жить там, не работая, есть самое невыгодное положение. Что же делать? Что они хотят и могут, но делать. Два молодые энергические человека точно старики поедут в деревню в свое имение, чтобы спокойно жить! Главное, что будет вовсе не спокойно, а кончится тем, что проживут, что есть, нарожают детей и будут нуждаться и тяготиться. Вы опять скажете, чтò именно делать? Не могу сказать другому, чтò делать, п[отому] ч[то] не знаю, к чему лежит его сердце, но знаю, что надо иметь в виду дело, а не спокойную жизнь.