Читать «Крылья мужества» онлайн - страница 50

— Что такое еще? — спросил барон. — Скажи мне все, как лучшему своему другу.

— Так слушайте же, — прибавил Хромуша. — На берегах и на море со мной говорят голоса, которых не слышит никто другой. Говорят, что птицы посредством криков умеют выражать все свои ощущения и желания, но что птичий язык никто не понимает, кроме самих птиц. Это верно. Но есть птицы, язык которых понятен мне, они говорят мне, что я должен делать в те минуты, когда у меня не хватает смелости решиться на что-нибудь. Я думаю, что это не птицы, а добрые духи, окружающие нас и принимающие на себя видимые образы, когда они хотят показать нам, что заботятся о нас и руководят нами. Я не говорю, что они делают чудеса, но мы делаем чудеса под влиянием их, они превращают наш человеческий эгоизм и трусость в порывы мужества и самоотвержения. Вы удивляетесь, мой дорогой покровитель, а между тем, как часто говорили вы так красноречиво, когда дело шло о науке, что природа говорит с нами всеми своими голосами, что она возвышает нас над тщеславием, честолюбием и другими бесплодными страстями, что она делает нас нравственно лучше. Ваши слова запали мне в душу, и я слышал эти голоса природы. Они приводят меня в восторг, я не могу жить без них, но здесь они безмолвствуют. Отпустите меня путешествовать. Без сомнения, они внушат мне желание возвратиться к вам с результатами моих открытий, как уже внушили мне раз мысль возвратиться к родителям с покорной головой; только убедительно прошу вас, отпустите меня теперь. Я должен следовать за ними, я слышу, что они призывают меня, они хотят, чтобы из меня вышел настоящий ученый, то есть воспитанник самой природы.

Барон нашел, что Хромуша не совсем неправ, но что у него расстроено воображение и что путешествие развлечет его. Он снабдил его деньгами, инструментами и всем необходимым для продолжительного морского плавания и взял ему место на одном из тех больших судов, которые еще и нынче два или три раза в год ходят из Дива в Гонфлер. В Гонфлере Хромуша сел на корабль и отправился в Англию, откуда потом переправился в Шотландию, затем в Ирландию и на другие соседние острова. Он жил свободный и счастливый, в самых диких местностях, все изучал, все наблюдал сам, без посторонней помощи. Через год он возвратился к барону и привез ему богатый запас сведений, из которых многие противоречили предположениям старинных естествоиспытателей, но тем не менее были верны.

Затем Хромуша прожил несколько недель у барона и часто виделся в это время со своими друзьями; на следующий год он посетил Швейцарию, Германию и даже некоторые польские, русские и турецкие провинции. Впоследствии он объехал север России и часть Азии; везде покупал он птиц, которых туземцы убивали на охоте, делал из них мумии и посылал барону, коллекция которого стала таким образом одною из богатейших во Франции. Но он твердо держал свою клятву — никогда не стрелял сам птиц и никому не поручал стрелять их для себя. Это была его мания и, может быть, вследствие ее наука потеряла несколько драгоценных экземпляров. Но зато, с другой стороны, Хромуша обогатил науку таким множеством новых и верных сведений, рассеявших прежние заблуждения, освященные временем, что барон был совершенно доволен им. Он записал все открытия, сделанные Хромушей, и издал в виде ученого труда, на котором позабыл только выставить имя настоящего автора. Таким образом барону долго приписывали честь этих научных открытий.