Читать «Москва-матушка» онлайн - страница 212

—      Скажи-ка, Василько, кто мы теперь есть? И не разбойники, вроде, да и не честной народ.

Долго молчал Сокол. И заговорил медленно, словно не Ивашке отвечая, а своим думам давним:

—      Не удержим мы их, Иваша. Летом и то чего нам стоило от лихих дел людей отводить, а как холод да голод прижмут —нач­нутся грабежи, убийства...

—      Эх, атаман, атаман. Да ведь человеку надо фту указать, чтобы он в нее целился. А ты и сам своей цели не знаешь.

—      Ты, верно, знаешь?! — зло бросил Василько.

—      И я не знаю. Все думаю. Вот порешили мы спервоначалу на Дон пробраться. Всем это по душе пришлось. Но что нас ждет на Дону, никто не знает и не думает. А мы должны знать. Приведешь ты полтыщи голов на Дон, а потом что?

—      Только бы привести. Скажу тогда: «Вот вам, соколики, Дон, а вот дороги. Идите с богом, кто куда. Я обещал вам волю — вот она, воля!»

В прищуренных глазах Ивашки хитринка. Почесывая в за­тылке, он скрашивает:

—      И куда же подадутся твои вольные соколики?

—      Мало ли куда. Свет велик. Иди всюду.

—      И всюду неволя. Притопают они под Москву, а там на тебе: мой князюшка, хромой дьявол. Придут в земли украинские, а там Данила князь, а то и почище его — пан Август. Куда еще прика­жешь вольному человеку податься? Ну, говори. Молчишь? Эх, Ва­силько, Василько, расскажу я тебе, какой сон я однажды видел. Давно, в первые дни, как пришли мы сюда. Приснилось мне, будто нашел я в безлюдной степи город. И живут в том городе люди без князей, без старост и без воевод. Вольные, как птицы. И построили они дворцы невиданной красоты. А люд там, Василько, разный: и русские, и армяне, и греки. Даже фряги есть, и живут все мирно. И не ссорятся, и не воюют...

—      Как понимают друг друга? Чай, языки разные.

—      На ватагу нашу посмотри. Тоже языки разные, а живем. Не в том соль. С тех пор этот сон из головы у меня не выходит. Все думаю, как они там живут? Главный у них кто есть или нет? И стал я, паря, кажинную ночь придумывать, как бы все правильнее в этом городе устроить. И многое уже раскумекал. Правят, я ду­маю, в том городе выборные люди, и все как есть работают. Ни­кому поблажки нет. И потому каждый живет счастливо... И даль­ше думы идут... Вот перетащим ватагу на Дон — начнем строить вольный город. Разнесется о нем по земле слава, сила к нам при­дет неисчислимая...

—      То в мечтах хорошо все, Иваша, а в жизни... В жизни оно все по-другому... А вот и дед с Андрейкой идут. — Василько вскочил, шагнул навстречу деду Славко: — Заждались мы вас.

—      В шалашах ватажники задержали меня. Изголодались люди по доброму слову.

—      Землянку мы тебе уладили сухую, а ты, говорят, в шалашах ночуешь. Сыро там, опять простудишься.

—      Верно ты сказал, атаманушка, в шалашах сыро. И от той прости на душах у людей плесень. А я вот хожу, где словом, где песней души людские обчищаю. Простите, что вас сюда позвал,— на людях к тебе, атаман, доступа нет.

—      Это ты нас прости,— сказал Василько,— давно бы надо за советом к тебе прийти.