Читать «Москва-матушка» онлайн - страница 2
Аркадий Степанович Крупняков
Вот тебе и лапти! Страж недоуменно качает головой и уходит
к воротам.
* * *
Шигоньке и отдохнуть не дали. Спешно поволокли в баньку, чтобы отмыл он дорожную пыль и грязь, одели в недорогую, но новую рясу, подпоясали широким ремнем. Сразу после полудня велели идти в митрополичьи покои и ждать святой беседы с владыкой.
В правом крыле митрополичьих хором под большой каменной лестницей приткнулась длинная камора. В стене ее во всю ширину—ниша. А в ней священные, в тяжелых кожаных переплетах, книги, древние летописи, свитки, перехваченные лентами. Посреди каморы аналой, покрытый потертым сиреневым бархатом. Перед аналоем мерцает огоньком, величиной в монету, лампадка фиолетового стекла.
Здесь Шигоньку встретил молодой летописец из греков и велел ждать.
Шигонька в Москве не был два года и что творится тут, не знает.
Когда-то он сидел на месте этого летописца, вел Царственную книгу, в делах государства разбирался не хуже самого владыки Феодосия. Старый митрополит был мужем святой жизни. Сам высох в постах да бдениях и паству свою тоже содержал в строгости. Человек он был горячий и неспокойный, с великим князем Иваном Васильевичем Третьим не ладил. Государь, как и дед его, был сторонником мирного собирания Руси, а Феодосий только то и делал, что подбивал князя поднимать меч, то на одно княжество, то на другое.
Иван Васильевич терпел-терпел, потом собрал великое архирейство и поставил духовным владыкой епископа Геронгия. В напутствие ему сказал:
— Отче! Прими жезл пастырства и взыдь на седалище старейшинства святительского во имя господа Иисуса Христа и пречистой его матери. Моли бога о нас и наших детях, о всем православии, и даст тебе бог здоровья на многая лета!
Геронтий хорошо понял, что хочет государь:
— Самодержавный владыка государь! Всемогущая и вседер жащая десница господняя да сохранит твое царство мирно, да будет твое государство многодетно и победительно со всеми повин яующими тебе воинствами и прочими народами. Здорова буди, добро творя на многая лета!
Вскорости позвал новый владыка Шигоньку и сказал:
— Главная забота наша отныне — веру православную укреплять и ширить. От постов да поклонов наших богу корысть невелика, коли мы слово божие не сеем среди тех, кто идолам поклоняется. Сидим мы по монастырям да церквам, хлеб народный едим за зря, а что вокруг нас творится, незнаем. Порешил я выбрать наилучших, наипреданнейших слуг господен и послать их за рубежи земли нашей на север и на восток к язычникам. И первым пойдешь на сей подвиг ты...
С тех пор прошло два трудных года...
— Подвижника Шигоню ко владыке! — Шигонька очнулся от дум, увидел перед собой молодого монаха и покорно зашагал за ним из каморы.
Митрополит стоит у окна. Лет ему не более сорока, телом тучен, лицом красен. Так и пышет молодостью и здоровьем. Знал Шигонька, что новый владыка любит почревоугодничать да и к женскому полу приверженность имеет. Раньше он перед выходом к пароду окуривал лицо серой, доводя его до бледности.
