Читать «Тонущие» онлайн - страница 10

Она проговорила это очень быстро, оживленно жестикулируя и демонстрируя холеные руки с наманикюренными пальчиками. Похоже, остальные присутствующие хорошо знали Стэнхоупа, и у меня появилось достаточно времени рассмотреть его как следует, пока он принимал поцелуи дам и пожимал руки мужчинам.

Со дня моего знакомства с Эллой Харкорт в парке прошла неделя, и я уже смирился с мыслью, что никогда больше не увижу ее. А теперь вдруг передо мной возник человек, как-то связанный с нею, который мог бы меня к ней привести. Она тогда узнала мои носки именно потому, что такие же точно носил Чарли Стэнхоуп, значит, она с ним знакома, а если она знакома с ним, стало быть, и он наверняка знаком с ней, потому, если я настойчиво попрошу, он сможет меня ей представить. Наблюдая за тем, как маленькие ручки Стэнхоупа сжимают плечи женщин, когда он нагибается, чтобы поцеловать их, я чувствовал, как во мне растет волна едва сдерживаемого воодушевления.

Стэнхоуп наконец окончательно выпрямился, и я увидел, какой он высокий. Выше меня и, если только такое возможно, еще более худой, с волосами, по цвету и виду напоминавшими солому, и светлыми, водянистыми голубыми глазами. Большой орлиный нос несуразно торчал на его мягком лице. Судя по судорожным движениям кадыка, воротник ему слишком сильно давил.

Я методично, не торопясь, оценивал ситуацию, в восторге от столь неожиданно представившейся мне возможности, но при этом не забывая об осторожности. В итоге я решил сначала как следует познакомиться с Чарли, а уж потом расспрашивать его подробно о его друзьях, посему, не возобновляя разговора о французских виллах, я повернулся к Стэнхоупу и завел с ним беседу, которую хотела услышать от нас Камилла.

— Как вам Оксфорд?

Мы вполне предсказуемо перешли от колледжа к университетской жизни вообще, я поощрял его продолжать изящное повествование, вовремя вставляя в него отменно учтивые вопросы и подсказки. Содержание историй, которые рассказывал Стэнхоуп, не оправдывало красот изложения и — как я с удовольствием отметил — было весьма невыразительным.

Чарли Стэнхоуп вел себя в точности так, как полагается студенту-старшекурснику, наслаждающемуся лучшими годами жизни. Он честно и добросовестно прыгнул в реку на первое мая — праздник Оксфорда — и вернулся домой с оценкой «хорошо» и наградой за греблю. Честно и добросовестно, исключительно учтиво и с несколько скучающим видом, объяснявшимся тем, что Чарли уже поднадоели подобные разговоры, он описывал мне каждое из этих событий. Сейчас он работает в семейном банке и живет в Фулеме. Играет в теннис в клубе в Харлингеме, в женский день ездил с бабушкой на скачки в Аскот; а еще у него не так давно появилась невеста.

— Это чудесная девушка, — произнес он рассеянно. — Но только никому не говорите. Мы еще не объявили о помолвке.

Постепенно Чарли Стэнхоуп начинал мне нравиться — симпатия выросла из улетучившейся враждебности. Если в бедах Эллы Харкорт кто и виноват, то только не он, он тут ни при чем. Я ничего о ней не знал, кроме того немногого, что она сама открыла мне тем утром в парке, и абсолютно не мог поручиться, что увижу ее когда-нибудь еще, и все же одно я усвоил как непреложную истину: Чарли Стэнхоуп не мог иметь над нею никакой власти. Я не воспринимал его как потенциального соперника и начал проникаться симпатией к этому безобидному и явно скучавшему молодому человеку, беседовавшему со мной с хорошо отработанной непринужденностью.