Читать «Зона Посещения. Избиение младенцев» онлайн - страница 45
Александр Геннадьевич Щёголев
И как-то сразу ситуация меняется. В глазах у Сэндвича загорается огонек, имя которому жадность, а в голове, я полагаю, начинают щелкать большие числа.
– Тридцать процентов! – объявляет он. Я демонстрирую острые сомнения. – Ты не знаешь Ву, – настаивает он, – этого хорька не объедешь, значит, придется делиться.
– Двадцать пять, – поднимаю я ставку – и вдруг замечаю…
Чуть не пропустил, пень деревянный!
Из проходной, оказывается, уже выносят носилки.
И тогда я выталкиваю дверь машины («Осторожно, ты!» – вопит оскорбленный Сэндвич), выпрыгиваю на тротуар, не дослушав, что он мне там начал плести насчет объективных сложностей, чем начал возражать, какие выдвигать условия и какую определять цену вопроса. Я мчусь встречать маму.
* * *
Пока я валял с Сэндвичем дурака, изображая крутого оперативника, солдаты из фургона оцепили подходы к Институту. Меня не пустили дальше скамеек на площадке. Осталось только стоять и наблюдать.
Стою, наблюдаю.
Сначала выносят трупы в мешках. Когда я подбегаю, Каролин, видимо, уже погрузили, потому что Крюк, шатаясь, как пьяный, бредет от одного из вэнов. Миновав оцепление, добредает до газона, стоит, закрыв лицо руками, и падает. Лицом вниз. И остается так лежать.
Я бросаюсь было к нему, но тут появляется мама – спускается по лестнице. Не сама, увы, ее несут на носилках санитары, а она пытается встать и доказывает им, что ей гораздо лучше и что она может передвигаться самостоятельно. Врач шагает рядом, не реагируя…
Что-то было не то. Смотрю и не могу понять.
Понимаю, когда санитары открывают заднюю дверь вэна и принимаются заносить носилки в салон. Выражение лица у врача… Среди медиков хватает людей циничных и черствых, повидал я таких среди многочисленных папиных знакомых, так что вежливым равнодушием и отсутствием интереса к пациенту меня не проймешь. Но равнодушие этого было совершенно иного сорта. Плевать он хотел на маму вовсе не потому, что скотина такая, а потому что занят был делом. Он контролировал окружающую обстановку – короткий взгляд на одну крышу, на другую, взгляд на автостоянку, потом – вдоль улицы, потом – на окна жилого дома. Спецназовец на задании, сталкер на маршруте. В крайнем случае – телохранитель. Папа иногда похожим образом преображается – во время приступов, когда на него что-то находит. «Бурная молодость не отпускает», – шутит он, глотая нейролептик.
А этого типа в зеленом халате что не отпускает? Быть готовым к опасности для него явно привычное занятие. Потому и лицо такое – специальное.
«Злой доктор».
Не его ли подглядела в своем видении Бабочка, странная девочка, умеющая вытаскивать радугу из бурды?
Я смотрю на «скорую», в которую маму укладывают. Нет, не так – я
