Читать «Геворг Марзпетуни» онлайн - страница 71

— Это угроза?

— Нет, только просьба, мольба…

— Удивляюсь. Князь Марзпетуни просит и умоляет сепуха Амрама? Такой покорностью не отличались до сих пор марзпетунские нахарары. Нет ли тут какой-нибудь тайны или загадки?

— Счастлив тот, кто может самоотверженно служить родине. Только благо родины заставляет меня склонить перед тобой мою гордую голову. Можешь ли ты презреть такую покорность или искать в ней тайну?

— Нет.

— Так выслушай меня. Смягчи свое сердце и предотврати кровопролитие, которое может произойти через день-два.

— Не могу.

— Значит, тысячи армянских женщин родили в муках сыновей и вырастили их в многолетних страданиях для того, чтобы вы, князья, в течение одного дня принесли их в жертву вашим личным страстям?

— А когда вы ведете народ против арабов и предаете его магометанскому мечу, тогда вы не вспоминаете о муках и страданиях армянских матерей?

— Воевать против врагов родины, умереть ради ее свободы — священный долг каждого. Никто не вправе уклониться от этого. Но братоубийство — преступление, проклятое богом и людьми.

Амрам, который во время разговора встал с места, снова сел и стал задумчиво разглядывать копья, прислоненные в углу шатра. Затем, поглаживая свою пышную, шелковистую бороду, мягко сказал:

— Князь Марзпетуни, хорошие слова произносить легко, но совершать благие поступки трудно. Я бы не хотел прослыть преступником, но обстоятельства сильнее меня. Отныне мне все равно, что обо мне будут говорить. Надо мной только один судья, это — моя совесть.

— Совесть не позволит тебе подвергать опасности жизнь твоих братьев…

— Не прерывай! Моя совесть — судья мне. Но не в этом дело. Если даже я смирю свой справедливый гнев, усыплю свою совесть — я все же не смогу исполнить твою просьбу. Я не один иду против царя. Со мной гардманский и абхазские князья со своими союзниками. Ты видел многочисленные шатры, разбитые на равнине. Здесь собрались все князья, которые хотят свести с царем старые счеты. Если я уведу отсюда утикские отряды, за мной не последуют ни севордцы, ни гардманцы, ни агванцы, ни князь тайский, ни абхазский царевич.

— Князь Бер? И он здесь?

— Да, и он, кровный враг армянского царя.

— К которому ты присоединился?

— Да, я поклялся ему и другим союзникам воевать с царем до последнего издыхания.

— А если ты примиришься с царем?

— Тогда мечи всех обратятся против меня. Таково наше условие.

— Из упомянутых тобой союзников, дорогой Амрам, только молодой абхазский царевич останется недоволен примирением, потому что он пришел убивать и грабить. Ты сам сказал, что он кровный враг царя. Естественно, что он не захочет вернуться к своему отцу с пустыми руками. Но другие князья не будут противиться, если ты примиришься с царем и предотвратишь кровопролитие.

— А князь Севада и два его сына, а разъяренные гардманцы, которые пришли мстить царю за своих ослепленных им князей?

— Князь Севада простил царя.

— Как? Севада простил?! — вскочив с места, воскликнул Амрам.

— Да, я был у него. Он простил и отзовет свои войска, если ты великодушно вложишь свой меч в ножны.