Читать «Украденная дочь» онлайн - страница 299

— Вы хотите причинить мне вред!

— Не вздумайте кричать, потому что я могу запросто сломать вам руку, и тогда вам долго не придется выходить из комнаты. Сестра Аделина под предлогом того, что у вас на руку наложена гипсовая повязка, не будет выводить вас на прогулку как минимум месяц.

Войдя в свою комнату, сестра Ребекка села на кровать. Ее ступни не доставали до пола. Мария опустилась на корточки и стала разглядывать монахиню: некрасивое морщинистое лицо, суровый и расчетливый взгляд, тонкие бесчувственные губы. Ее внешность, похоже, стала отражением поступков, которые она совершала.

— Значит, вы и есть та самая сестра Ребекка, — сказала Мария. — Как же вы могли отнимать младенцев у матерей и передавать их другим людям, а матерям говорить, что ребенок умер?

— Ага, я, получается, попала в ловушку, — сказала сестра Ребекка, оглядываясь по сторонам. Она была чем-то похожа на старую одинокую волчицу. — Так это была ложь, что у той семейной пары не может быть детей, да? Сестра Эсперанса даже не вспоминала обо мне. Она всегда считала, что она лучше меня, всегда грешила тщеславием — да простит ее Господь!

— Мою маму звали Бетти. Вы в родильном доме «Лос-Милагрос» подстроили все так, как будто ее дочь, моя сестра, умерла, и передали ребенка женщине по имени Грета.

Монахиня попыталась встать, но я схватила ее за плечи и слегка вдавила в матрас.

— Это ложь! Единственное, что я делала, — это помогала усыновить детей, которые своим матерям были не нужны. Есть женщины, у которых очень плохо с головой. Я выполняла волю Господа. Есть прекрасные родители, которые ждут, чтобы Господь благословил их и дал им ребенка.

Было очевидно, что разговаривать с ней будет труднее, чем с Доном, и что она ни в коем случае не признáет, что торговала человеческими жизнями. Господь был для нее надежной защитой от совести.

— А что вы делали с деньгами? — спросила Мария. — Как вы и ваши сообщники их делили? Говорите, если не хотите, чтобы все узнали о том, чем вы занимались, и чтобы приехали полицейские и надели на вас наручники.

Монахиня посмотрела на нас удивленным взглядом: преклонный возраст спасал ее от всего — и от наручников, и от ее грехов.

— О деньгах я ничего не знаю.

— Ага, ничего не знаете, — сказала Мария, аккуратно поднимая старуху с кровати.

Я в этот момент о чем-то задумалась и не сообразила, зачем она это делает. Сестра Ребекка, обрадовавшись тому, что ей не надо сидеть на кровати, позволила подвести себя к шкафу. Похоже, единственное, чего она боялась, — это оказаться прикованной к постели.

Мария открыла шкаф и, взяв сухощавую руку сестры Ребекки, засунула ее между косяком двери и створкой. Монахиня, поняв, чем ей это угрожает, попыталась было убрать руку, но Мария сказала, чтобы она не дергалась, потому что от этого могут сломаться кости, и тогда ее отвезут в больницу, где она пролежит очень-очень долго. Взгляд Марии по части суровости вполне мог соперничать со взглядом сестры Ребекки, и они в течение некоторого времени пристально, не моргая смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что они там увидели, но Мария убрала руку монахини из столь опасного места, а сестра Ребекка перестала отпираться и призналась, что не помнит мою сестру, но что девочка такого типа могла стоить от двух до трех миллионов песет. Эти деньги она себе не брала — они уходили на покрытие расходов. Нужно было платить врачу и медсестрам. Свои комиссионные получала и Анна.