Читать «За гранью цинизма» онлайн - страница 2

Елена же страстно хотела быть слабой и зависимой, заботиться не только о сынишке. Нет, причислить ее к идеалисткам значило ошибиться. Она отдавала себе отчет: принцы – это не более чем персонажи сказок, а рыцари и кабальеро для сумасбродных нынешних времен – анахронизм, по которому осталось только вздыхать.

И все же, все же…

- Прежде на женщину смотрели, как на божество, неземной образ, с которого следует писать полотно. Сейчас же в девяноста случаях из ста смотрят, как она впишется в интерьер спальни. И хорошо еще, что не ближайшего придорожного куста, - что возразишь против очередной ядовитой тирады Веры?

Разве поспоришь о точности процентных отношений…

Небезосновательно утверждают, что владельцы собак разительно похожи на своих питомцев. Удивительное дело: фигура Веры дочь в дочь повторяла изгибы скрипки – узкие плечи, тонкая талия и внушительный, но не до безобразия,  таз. Коричневые, до жгучести, очи, указывающие на волю и мужество, бойкий нрав и острый, словно бритва «Бронди», язычок свидетельствовали о том, что «музыканту», рискнувшему взять в руку смычок, дабы сыграть ночной ноктюрн на удивительном и своенравном инструменте, пришлось бы непросто. Но хватит мастерства совладать со «скрипкой», мелодия полилась бы божественная.

Темные шелковистые и густые ресницы, загнутые вверх, были признаком постоянства и целеустремленности, а высокий лоб – недюжинного ума и благородства. По изредка подергивающимся уголкам губ с большой долей вероятности можно было судить о том, что в постели их обладательница готова проявить – без единой фальшивой ноты – чудеса изобретательности.

То, что дипломированному «узкому» специалисту приходится торговать быстроразвариваемой вермишелью, сигаретами, полусгнившими мандаринами и прочим товаром «хозяина», что там говорить, настроения хореографу не добавляло. После таких привычных и волшебных «стаккато», «терция», «бельканто», различных там «ми-до-си-ля-фа-ми» с утра до вечера выкрикивать «Налетай – подешевело!», зазывая переборчивого покупателя, это вам даже не флейте водосточных труб играть.

Недостаток профессионального общения она восполняла, сама того не замечая,  в беседах  с Еленой и Людмилой, очень часто ни с того, ни с сего заводя малопонятный для компании разговор об ангемитонной пентатонике или диатонике. То, что первый звукоряд, как уже наизусть выучили подруги, сформировался еще в музыке Древнего Китая, Индии, Перу и Шумеро-Вавилонии, и его легко воспроизвести, играя только на черных клавишах фортепьяно, ситуацию проясняли мало. Равно, как и то, что европейскую семизвуковую систему на свет производят с помощью исключительно белых клавиш несчастного инструмента.

Однако Людмила и Елена прекрасно понимали, насколько трудно приходится в базарном ряду после театра их подруге, и поэтому в такие «роковые» минуты оставались благодарными слушательницами.

Исключительно на счет жизненных невзгод относили и едкий сарказм Веры.

- Милая, - тряхнула прядью Елена, - и на солнце есть пятна. А в любом темном царстве обязательно – луч света. Отчего же любое пятно закрывает многим луч? Почему мы зачастую не понимаем: накладываясь, они, в лучшем случае, дают серое? А его и так вокруг в избытке. Мы к этому постепенно привыкаем и уже не чувствуем, что у нас начинается самый страшный – душевный дальтонизм.