Читать «Уроки украинского. От Майдана до Востока» онлайн - страница 150

Ветер тихо стелется по полю, шурша стеблями сухой травы и камыша. Юра в сопровождении российского добровольца легким шагом идет по полю. Автомат подпрыгивает у него за плечом.

— Я отведу тебя к Сережке! — выкрикивает он, оборачиваясь ко мне. Машет рукой, подгоняя. — До него уже недалеко!

Они выходят к жнивью, жирная земля которого усыпана колосками и пшеничной шелухой. Берут недолгую остановку у неразорвавшегося снаряда. Его серебристый бок испещрен черными цифрами и буквами. Идут дальше, и по дороге Юра рассказывает, как на днях один малой из соседнего села лупанул в такой снаряд картошкой, а тот его взял и покалечил.

— Пошли, пошли к Сережке, — снова подгоняет Юра меня.

Теперь оба делают остановку у одинокого двора, стоящего на отшибе. Здесь вокруг электрического столба густо растут кусты розы, посреди двора стоит автомобильный прицеп, заполненный тугими вилками капусты, гуляют белые индюки и среди них — черный хряк. Бок беленого сарая угольно чернеет дырой. На ветке дерева болтается подсолнух, повешенный за веревку головой вниз. Во дворе тихо. Только когда дует ветер, слышно, как подсолнух глухо стучит по стволу дерева.

Из дома выбегает белобрысый мальчик. Останавливается возле мужчин, тяжело дышит, вздрагивает плечами, улыбается. Застеснявшись, срывается с места и убегает в дом снова. Из-за леса приходит далекий лай собак.

— Собаки смотрят на человека снизу вверх, — говорит доброволец, идя за хряком, а тот удирает от него в кусты. — А свиньи смотрят как на равного. И правильно. Люди — свиньи. Они постоянно убивают друг друга.

— Пошли-пошли к Сережке, — снова тянет Юра.

Он останавливается на дороге и, сняв руку с автомата, показывает вперед на два растущих рядом дерева. Из-за их крон виднеется крыша дома.

— Тут моя бабушка живет, — говорит он. — Когда пришли нацики, я забрался на этот орешник. Звоню нашим — «Нацики в селе!». Ну они засекли меня и ударили «ураганами». Один снаряд пролетел прямо над крышей. Бабушка от страха описалась, выбежала из дома и кричит: «Голод застала! Фашистов застала! И до этой войны дожила!».

Юра выходит к полю, опоясанному густой лиственницей. Посреди него растет одинокое деревце, бросающее черную тень на выжженную землю. Верхушка его еще зеленеет, а нижние ветки бренчат сухими листьями. У почерневшего ствола — клочок бронежилета.

— Это украинский солдат, — говорит доброволец. — Все, что от него осталось. Он бежал сюда от сгоревшей машины. Если бы он сразу заскочил в «зеленку», — оборачивается к густой лиственнице, на подступах к которой краснеет шиповник, — то был бы жив. За этим деревом ему было не спрятаться. В бою молодые всегда так — стараются укрыться хоть за соломинкой. А ему бы перекатиться по полю, и уйти.

— Ну пошли, пошли к Сережке! — перебивает его Юра и спешит по полю дальше, обходя муравейники.

Он останавливается у каркаса тяжелой машины, которая, сгорев, открыла черное нутро проводов, трубок и металлических коробок. Юра наклоняется и заглядывает под ее дно.

— Сережка, — говорит он.

Под машиной на клочке обгоревшего бронежилета высится горка серого пепла. Из нее выглядывает белая косточка.