Читать «О том, чего не было (сборник)» онлайн - страница 31

– Чайковского. Хорал.

– А что, – удивился Гия, – разве Чайковский для церкви халтурил?

– Почему халтурил? Писал. Халтурят – это когда не верят в то, что делают.

– Я тоже больше не верю в то, что делаю, – сказал Гия. – Я хотел сделать людей счастливыми, а запутал еще больше. Значит, я халтурщик.

– Ты фокусник, – поправил Паша.

– При чем тут одно к другому?.. Какое это имеет отношение?

– Имеет. Ты берешь ненастоящую любовь, ненастоящий успех и ненастоящую молодость, а хочешь получить настоящее счастье. Берешь пустую корзину и хочешь достать живую курицу. Можно показывать фокусы на сцене, а в жизни показывать фокусы нельзя.

– А что надо делать в жизни?

– Жить.

– Все проходит… – Гия махнул рукой. – И настоящая молодость и настоящая любовь.

– Не проходит, а переходит. Из одной формы в другую. Закон сохранения энергии.

– Ты сам его придумал?

– Нет, не сам. Его Ломоносов придумал.

Паша знал это из программы средней школы. Он перемотал ленту и нажал кнопку. Медленно, без сопровождения запел хор.

Гия и Паша слушали хорал Чайковского. Гия сидел, а Паша стоял, застегивая рубашку. Ему надо было ехать в таксомоторный парк.

Гия вышел на балкон, с Пашиного балкона стал перебираться на свой.

Он стоял на железных перильцах, раскинув руки по кирпичной кладке, и походил на распятие. Стоял над городом, над домами, над людьми. Сверху было только небо, а на небе звезды разной величины.

Гия подвинул правую ногу вправо, привычно слушая серединой ступни железную перекладину. Потом подвинул левую ногу вправо, но ничего не услышал.

Нога ступила в пустоту. Он оторвал руку от кирпичной кладки, сильно и резко взмахнул ею в воздухе, пытаясь удержать равновесие.

Высоко, пестро заплакал хор. Вздрогнули звезды и косо полетели по разным траекториям, как огни от бенгальской свечки.

Прошло еще полгода. Наступила осень.

Вахлаков куда-то исчез. Ходили разные слухи, им мало кто верил.

Семечкин тоже исчез. Говорили, что он вернулся в Госконцерт и уехал на Север, на метеорологическую станцию.

Никто не знал, куда девался Семечкин.

А за городом, на даче у начальницы отдела кадров Елены Ивановны, выросли в саду необыкновенные яблоки. Они были крупные: величиной в два кулака, ровные, розово-желтые с постепенным и точным растяжением цвета.

Люди несли со станции в наволочках сахарный песок для варенья, везли на тачках воду из колодца. То и другое тяжело было нести и везти по жаре.

Но когда люди видели яблоки, они останавливались и смотрели долго и молча, не испытывая зависти. Они смотрели и думали о том, что природа, должно быть, разумна, если она создала такое совершенство, которого так не хватало людям.

«Где ничто не положено»

У меня есть приятель, которого зовут Дориан. Он постоянно занят тем, что ищет смысл жизни, и презирает меня за то, что я не делаю этого. А я действительно не ищу. Я его знаю.

В данную минуту я сижу за столом, гляжу на своего ученика и думаю о том, что надо будет пойти и взять у Дориана ключ от его однокомнатной квартиры.

Я заранее знаю, какой у нас будет с Дорианом разговор, и мысленно проговариваю текст про себя. Пока я готовлюсь к предстоящей беседе, мой ученик Миша Косицын играет сонатину Клементи.