Читать «Блез Паскаль» онлайн - страница 107

Подобные результаты могли бы удовлетворить самого взыскательного человека, но… только не самого Паскаля, до конца дней своих считавшего, что им в жизни еще «почти ничего не сделано». Паскаль искал бессмертия в религиозной вере, а нашел его в истории и благодарной памяти потомков. Он просил похоронить его «тихо и скромно», а могилу его ничем не отмечать, чтобы после смерти «оставаться в неизвестности». Но эта воля больного Паскаля не была исполнена семьей Жильберты Перье, которая устроила ему пышные похороны и обозначила его могилу в парижской церкви Сент Этьен дю Мон мраморной плитой с трогательной латинской эпитафией (см. 42, 224–225).

Благодарные соотечественники создали на вершине горы Пюи-де-Дом в память о «великом эксперименте равновесия жидкостей» Паскаля метеорологическую обсерваторию, действующую и по сей день. В парижской башне Сен Жак, где он проводил свои опыты с вакуумом, работает метеорологическая станция. В родном городе мыслителя открыт лицей имени Блеза Паскаля.

Паскаля читают, ценят и любят во многих странах мира. Он дорог прогрессивному человечеству не только своим значительным вкладом в культуру, но и благородным примером своей трудной и цельной жизни, не знавшей сделок с совестью, идейных компромиссов и бывшей точным воплощением его идей даже, увы, и тогда, когда они объективно оказывались ложными или губительными для него. Субъективно же они осознавались им как его «призвание», как «служение истине». Так что во все периоды жизни он был и с собой, и с другими предельно искренним, не допуская ни малейшей нравственной нечестности. «…Мы, люди сегодняшнего дня, более трезвы в своем миропонимании, чем Паскаль, — пишет один из его издателей, Э. Авэ, — но для того, чтобы гордиться этим, нам бы следовало в то же время быть такими же чистыми, бескорыстными и милосердными, как он» (цит. по: 51, 377).

Паскаль жил в сложную и противоречивую эпоху, в которой высочайшие взлеты человеческого гения происходили на темном фоне общепризнанных предрассудков, заблуждений прошлых веков и еще не сломленного — хотя и сильно поколебленного — духовного гнета религии и церкви.

Во многом он опередил свое время, но в религиозных убеждениях не мог преодолеть границ, поставленных ему самой эпохой. Пропасть, разделявшая веру и разум, религию и науку, теологию и философию, прошла через «сердце» Паскаля и все его творчество. Но никогда не служил он сразу «двум господам». Начав свою сознательную жизнь с поклонения научной истине, он закончил ее преклонением перед богом, церковью и религиозным авторитетом.

Однако годы, отданные Паскалем религии, не должны закрывать от нас великого значения его многогранного творчества, которое в большей своей части принадлежит не церкви и ее истории, а людям с их неустанным стремлением к истине и добру.

«Гениальный образ Паскаля соткан из мысли и света, но есть в нем и тени, — пишут наши ученые в монографии о нем. — В его необыкновенной судьбе много горького и нелепого — в том не вина, а беда Паскаля. Не осуждать его, а постараться понять — вот наша задача. А поняв, его нельзя не полюбить» (42, 332).