Читать «Нулевая долгота» онлайн - страница 5

Предчувствовала, женщины всегда предчувствуют несчастье, сказал себе. Ну, ладно… Так, значит, как? Подняться и позвонить Ветлугину — пусть быстренько привезет это самое… да, нитроглицерин. И, пожалуй, снотворное — «выспаться, обязательно выспаться надо…».

Взоров вспомнил, как кто-то рассказывал, будто глоток коньяка действует лучше нитроглицерина. Но не проглатывать, а держать во рту — «ага, уже выход!…». Подарочную коробку с двумя бутылками армянского коньяка он привез как сувенир Джону Дарлингтону. Тот всегда шутил: «Армянский коньяк, Федор, — единственное, что нас объединяет с мистером Черчиллем. В остальном, — говаривал Джон, — он враг, а я друг…»

В общем, выбора нет, решил Взоров. Глоток коньяка, и это он сделает сам. Как всегда, сам… Как мы все-таки одиноки, хотя сотни — да что там! — тысячи людей зависят от нас, постоянно вокруг, готовые исполнить… Ну да ладно… Итак, попробуй-ка сам себя поднять и взбодрить, а уж потом думать об остальном…

Взоров, упираясь правой рукой, осторожно напрягая ее, приподнялся, сел — булыжник не шевелился — и наконец встал: его правая, израненная сторона ощущалась чужой, онемелой. Но то, что он стоял, обрадовало его и утвердило в правильности решения. Теперь осторожно двигаться, нагнуться, открыть чемодан… Ему еще вспомнилось, как кто-то рассказывал, будто японцы утверждают, что при инфарктах нужно двигаться, а не лежать пластом… На всякий случай он опять попросил Того — неведомого, забытого — не торопить его и дозволить все-таки выполнить долг: ведь в  е г о  же духе, по  е г о  же заповеди… Эта просьба к Тому, всевышнему, сделала Взорова уверенней; ему показалось, что Тот как бы благословил его…

Обращение к богу только в себе самом или только перед самим собой было неприятно коммунисту Взорову, прожившему всю предыдущую жизнь в атеистических убеждениях, всегда остававшемуся твердым и в этих и во всех остальных своих убеждениях; ему даже стало стыдно — вроде бы изменял себе, своим убеждениям. Но во имя цели (сейчас, в полном одиночестве) он готов был пойти и на это — «нет, не ради собственной жизни, а ради жизни многих, вообще жизни…». Пусть обращение к Нему будет психотерапией, оправдывал себя, а если поможет… «Нет, лучше дальше не думай, а смелее нагнись, открой чемодан и достань подарочную коробку…»

Коньяк возымел то самое действие, о котором кто-то рассказывал. Боль притухла, б у л ы ж н и к  размягчился, как бы растворился, грудь разжало; он стал облегченнее, жадно дышать, почувствовал левую руку и даже приподнял ее, согнул в локте: было, оказывается, всего лишь одиннадцать часов двадцать минут, а прилетел он в девять, в гостиницу приехали в начале одиннадцатого, а забытье продолжалось около часа. Что ж, все понятно: надо срочно вызывать Ветлугина.