Читать «По правилам корриды» онлайн - страница 23

— Он, Виталька, такой шустрый пацан был. Как-то залез ко мне в сад, целую пазуху яблок набил и сигак через забор. А я его уже за двором догнал и нажигал крапивой. А он отбежал на угол и кулаком мне грозит: я тебе, мол, зубы пересчитаю. Главное, че лез, не пойму, у самого ж дома яблок полно…

Буханка посмотрел на дедка с презрением. Чем-то он ему напомнил собственного дядьку, еще того жлоба, обчистившего их с матерью, когда Буханка еще под стол пешком ходил. Тоже был живчик и весельчак и словечки всякие простонародные в употреблении имел, а родную сестру с малолетним племянником выставил за порог и бровью не повел. Мать еще пыталась судиться за наследство, да ничего не отсудила, потому что быстро померла от нефрита, Буханку же отправили в детдом, а этот гад, ну, дядька, за год все пропил и подох под чужим забором.

Прочая публика, широко представленная на поминках, тоже не вызывала у Буханки особенных симпатий, типичные халявщики, ишь рожи какие. И на Пехоту им, конечно, наплевать, и жалости к нему никакой. Когда он живой-то был, они от него шарахались как от прокаженного и перешептывались по углам, а теперь пьют дармовую водку за упокой его души, в существование которой, поди, и не верят. А-а-а, хрен с ними и с Пехотой тоже хрен, сам виноват, все время лез на рожон, хотел быть самым крутым. Может, в нем Чечня говорила — вроде его контузило в первую кампанию, куда Пехоту законопатили салагой-срочником, — а может, он такой дурной с рождения. В такой пьяной деревне небось одни дураки и рождаются.

— Ну че, мужики, по коням? — осведомился Буханка, покосившись на Скворца с Борюсиком.

— Хорошо бы, — одобрил Скворец, заскучавший не меньше Буханки, и они поднялись из-за стола.

— Уже уходите? — встрепенулась мамаша Пехоты.

— Пора нам, мать, — вздохнул Буханка.

— Ну пора так пора, — отозвалась она, и ее блеклые глаза наполнились дежурной влагой. — Приходите еще как-нибудь…

— Не бойся, мать, мы тебя не забудем. Если какие проблемы, обращайся, — заверил ее Буханка. — А мы этого… козла, который Пехоту застрелил, из-под земли достанем.

Борюсик облизал губы и бросил прощальный взгляд в тот угол, где сидела Пехотина сеструха. А потом они вышли из кафе, уселись в джип и поехали в Москву. Дорогой они уже не вспоминали усопшего, только Борюсик отпустил смачный и весьма недвусмысленный комплимент его аппетитной сестрице. Остальные загоготали.

— Неплохо бы размяться, — мечтательно произнес неугомонный Борюсик.

— Не кощунствуй, сын мой, — прогнусавил Скворец, делая постную физиономию.

Борюсик не унялся:

— А че, Пехота сам это дело уважал, нет, скажешь?

Сидевший за рулем Буханка и сам подумал, что неплохо было бы закончить день на жизнеутверждающей ноте, чтобы покойники во сне не мерещились. Парень он вроде был без предрассудков, а все же чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Жил-был Пехота, и на тебе — сыграл в ящик. Конечно, такое уже случалось на его памяти с тех пор, как он прибился к группировке, но Пехотина смерть — это звоночек. Их теснят отовсюду, с ними не считаются, их не уважают, ни во что не ставят, а этот толстый кот Черкес совсем мышей не ловит…