Читать «Гераклит» онлайн - страница 94
Феохарий Харлампиевич Кессиди
Гераклиту был незнаком понятийный язык науки, оперирование строго очерченными понятиями и категориями. Гераклитовские образы-понятия, обеспечивая соответствие между формой и содержанием знания, позволяли также избегать отрыва противоположностей (единичного и всеобщего, конкретного и абстрактного) друг от друга. Однако смыслообразы Гераклита, как и многочисленные его аналогии и сравнения, заменявшие ему логические доказательства, оказались известным препятствием на пути развития понятийного мышления и формализации знаний.
В греческой философии, рационалистической по своей сути, противопоставление одной стороны бытия другой и освобождение структуры знания от материи (содержания) знания было неизбежным. Иначе говоря, открытие форм и законов мышления, в частности построение силлогизма и формулировка умозаключения, т. е. введение так называемого среднего термина и замена аналогии логической последовательностью или обязательностью вывода, стало возможным на пути получения чистых форм мысли, в которые вкладывается любое содержание.
Решительный поворот от образно-понятийного к рационально-логическому мышлению сделал элеец Парменид. Придерживаясь установки на рационально-логическое определение первоначала вещей, он пришел к идее о едином, вечном и самотождественном бытии, принципиально отличном от подвижных и изменчивых вещей. Тем самым у Парменида наметилась постановка онтологического вопроса о (подлинном) бытии, а у его знаменитого последователя Зенона Элейского — гносеологической проблемы об отношении мышления к бытию, точнее, вопрос о том, как выразить противоречие движения в непротиворечивой логике понятий.
Прогресс на пути развития понятийного мышления достаточно противоречив: получение чистых форм мысли и формализация знания стали возможны ценой утраты единичного, индивидуального, непосредственно-чувственного. Не удивительно поэтому, что в настоящее время, когда возникла необходимость преодоления полярности дискурсивно-понятийного познания мира и интуитивно-целостного его видения и усиливается «стремление к новому синтезу противоположностей, к возвращению на новом уровне к глубинному единству науки и искусства» (