Читать «Философия как духовное делание (сборник)» онлайн - страница 59
Иван Александрович Ильин
Устремим свой мысленный взор на сущность того, что я скажу: «два раза два – четыре». Два. Еще два. Два раза по два. Всего четыре.
Так
Или еще: «часть меньше целого». Нечто. Нечто, имеющее количество; нечто делимое. Часть делимого. Делимое в неделенном виде. Их соотношение. Количественное превосходство неделенного целого.
Так
Это-то «
Знаемая связь объективна: в ее сущность совсем не входит прикрепленность к личной субъективной душевной жизни человека.
Эта объективность не означает вовсе, что знаемая связь имеет непременно какую-нибудь реальность чувственно осязательную, здесь или вчера или массу и вес.
Объективно обстоять может и соотношение между геометрическими величинами, и логический закон, и историческая личность.
Мы можем не знать о нем, забыть, опять вспомнить. А знаемая связь – все по-прежнему независимо от этого
Сумма углов треугольника равна двум прямым; было ли это верно
Этого с нас пока довольно; знаемая связь сверхвременна, неизменна; она не возникает и не исчезает; она не выдумывается, но открывается и усматривается.
Эту объективность лучше всего
Мы нуждаемся в том, чтобы познать и знать ее. Мы зависим практически от того, познаем мы ее или
Мистически говоря: Бог, всесовершенный, всеблагой, правит миром, хотя бы все люди стали последовательными атеистами.
4) Мы видим из этого, что каждый раз, как нам говорят о научном знании, мы имеем право спросить себя: что́ имеется в виду – субъективное познавательное переживание или объективное обстояние, предметная связь, познанное свойство предмета.
Это различие в высшей степени существенно. Не только для понимания исторических учений философии, но и для того, чтобы ориентироваться, не делая грубых ошибок, в современных исканиях.
Я думаю о сумме углов треугольника. Объясняли мне это плохо. Понял я смутно. Теперь вспоминаю. Вспомнил. Вспомнил неверно:
Обстояние Пифагоровой теоремы оставалось неизменным.
(Подробно.)
Сомнения Коперника в том, что Солнце ходит вокруг Земли.
Радость и печаль историка при удачном или неудачном анализе исторического явления.