Читать «Устные свидетельства жителей блокадного Ленинграда и их потомков» онлайн - страница 114

Информант: В Ленинграде праздников, я думаю, что нет. Город был, вот пока мы знаем, блокада началась, все было как бы затемнение вот это, занавешивалось. Окна заклеивались бумагами. Занавешивались так, чтобы свет даже от коптилок, даже электричества потом не было. Коптилки там какие-то, чтоб никакой лучик, потому что так ходили вот эти, патруль там какой-то ходил. Если из окошечка какой-то там, светилось что-то, щель какая-то, они приходили в эту квартиру звонили и говорили: «Закройте». Вот так вот было. А потом здания такие, они тоже закрывались сетками, потому что как Исакий, там вот такие. Все это закрашивалось, там, маскировалось. Маскировка была. Потом вот эти были, как эти аэростаты, что это было там, колбасами их называли, девчонки и мальчишки все: «Колбаса, колбаса». Потом потащили колбасу. (Смеется.) Тащат ее, куда-то вешают там. Вот. Вот так вот. Праздников я не помню. Первый праздник, это я помню, ой, после, значит, войны, когда мы приехали, наверное, в 46-м году, праздновался вот этот День победы. Ой, Танечка, этого вообще не забыть, конечно. И в 47-м, последние вот, наверное, 46-й, 47-й — вот эти вот годы первый послевоенные — это было такое ликование! Это такая радость была! Всеобщая. Это просто… вот не знаю, даже вот по Невскому трамваи там ходили, все ехали на Дворцовую площадь, на набережные. Потому что там салют был. Потому что там концерты были там. Но народу было столько, что транспорт весь останавливался, естественно, люди шли сплошной толпой. Все. От и до, от стенки до стенки. Вот. И когда попадали… Мы как-то с мамой пошли и Борькой, конечно, он сам везде там бегал, а мы с ней. Мы вот так вот сцепились вот так, и нас уже толпа несла. Вот под арку Главного штаба мы туда, нас просто… можно было ноги поднять. И самое главное, страшное было, не упасть, потому что затоптали бы. Запросто бы. Потому что люди ничего не могли поделать. Их просто несло вот сила такая вот. И вот мы когда попадали на площадь, площадь тоже была полная, но там уже можно было встать на ноги. (Смеется.) Стоять там, потихонечку протискиваться так, ходить. И когда этот салют начинался — это же вообще было. Чудо такое. Вот именно радость переполняла, всех радость такая. И люди готовы целоваться со всеми прямо, казались все такие родные, все такие близкие, знакомые. Ну, конечно, и шпана гуляла, там бегала… там, у кого кошельки, у кого что там воровали, но это, в общем, вот так вот радость была всеобщая. Да. И даже и в 50-е еще годы было так вот. Мы очень так это, все это сильно в людях было. Действительно. Вот эти праздники — это… А там праздники, там праздники, конечно, может, и отмечались, но какие в Локосово в деревне салюты? Какие там что? В Тобольске? В Тобольске да, я там помню, праздник там это был, наверное, ноябрьский праздник, когда мы из Локосова приехали, там праздники праздновали, там демонстрации были как-то, ходили по главной улице, куда они еще ходили, не знаю. По-моему, я туда не ходила. Потом, когда День Победы, мы там встретили, в Тобольске. И потом приходили, когда уже до демобилизации, шли уже, шли, значит, с фронта уже, там, эшелоны, где железные дороги были, а здесь пароходы эти приплывали. Все бегали на пристань, все абсолютно. Особенно ребятня, все ждали своих. Встречать. Едут — не едут, не знаешь, но каждый с надеждой, и вот они, значит, как их встречали, Танечка, тоже. Ой! Даже не знаю. По-моему, там даже какой-то оркестр был. Ой! (Пауза. Диктофон выключен.)