Читать «Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы» онлайн - страница 73

Второй эпизод — когда мы с ним тащим по брустверу пулемет «максим». Эта сцена для нас памятна тем, что мы тогда, может быть, по-настоящему ощутили, что такое — быть на войне. Произошло это следующим образом: сцена выходила плохо, ничего у нас не получалось, потому, наверное, что я «наигрывал» с этим пулеметом, как и все обычно делают, изображая войну. И вдруг (для нас это явилось полной неожиданностью) на съемки приехал Константин Симонов. Ему была очень важна эта сцена. Что она у нас не получается, он заметил сразу, приостановил съемку и очень много рассказал нам о войне...

...Мы с Высоцким слушали как завороженные. И во многом эта беседа способствовала последующей удачной съемке нашего эпизода. Думаю, что и для Володи этот разговор имел в дальнейшем очень большое значение при написании военных песен». (2)

«Я хорошо помню, как волновался Володя в ожидании своего первенца в ноябре 1962 года. Каждые 20—30 минут он звонил в родильный дом, бегал по нашей большой квартире на проспекте Мира, 76, и своим беспокойным состоянием будоражил и меня, и соседей — Мишу и Гисю Моисеевну Яковлевых.

Отойдя в очередной раз от телефона, еле переводя дыхание, воскликнул: «Ма-альчик!.. Сын у меня? Мамочка, тетя Гися... Сын?» Радость его была искренней, неподдельной. Он стал отцом в 24 года, а я в 50 лет стала бабушкой». (8)

«Когда родился Аркадий, помню, мы всей компанией ездили к Люсе в родильный дом на Миусскую площадь, как-то проникали к ней на 3-й или 4-й этаж. Притаскивали из «Арагви» какую-то еду — апельсины, различные деликатесы; умудрялись какими-то невероятными способами это все передавать (...). Компания у нас в то время была такая, что преград для нее не существовало буквально никаких». (20)

«Окончание первого этапа съемок фильма «Живые и мертвые» совпало у меня с периодом частых встреч со зрителями. Приходило много приглашений от различных организаций, НИИ, а чаще всего — от войсковых частей с просьбой выступить у них. С Володей мы тогда постоянно встречались, и он со мной за компанию иногда ездил на эти выступления.

Программу мы строили обычно так: в течение часа я рассказывал о работе в кино, вспоминал различные случаи, имевшие место во время съемок. У меня с собой было два-три ролика, которые в процессе рассказа демонстрировались. Затем я представлял Володю: говорил, что со мной прибыл мой друг, хороший актер. Он пока еще мало известен, но уже начал сниматься, и вам будет приятно потом узнать, что вы с ним уже встречались. К тому же он пишет и исполняет очень необычные песни.

Володя выходил, немного рассказывал об «Увольнении на берег», «Карьере Димы Горина», «712-м...». Роликов у него с собой тогда еще не было, зато была гитара. И Володя пел три-четыре песни. Чаще всего «Мечется стрелка спидометра» (слова Переца Маркиша), «Где твои 17 лет?», «Бабье лето» (слова И. Кохановского) пел обязательно. Интересно, что в столичных компаниях его песни не все воспринимали по каким-то псевдоэстетическим соображениям. А солдатская аудитория принимала эти песни и их исполнителя очень хорошо». (2)