Читать «Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы» онлайн - страница 36
Олег Терентьев
Выпить штоф напоследок —
и в прорубь.
Ничего подобного в рукописи нет, строка попросту взята «с потолка», А из черновика явствует:
Да и сам-то я кто — надо
в прорубь!
Как видите, «штофом напоследок» здесь и не пахнет. И вообще, судя по всему, от всей строфы «Отраженье свое...» (строки 21 — 26) автор отказался, написав взамен куплет «Снег кружит над землей...», данный в публикации последним. При этом 27-я строка будет звучать так:
Жизнь идет на мороз —
Ей там, голой, не выдержать
стужу.
Отсутствие белового автографа порождает, как видите, многовариантность толкования. В таких случаях, наверное, лучше не публиковать произведение вообще или же как-то комментировать и аргументировать сделанное. И уж совсем негоже печатать строки, Высоцкому не принадлежащие. Такие, как на стр. 397, где и вовсе начинается «сочинение на вольную тему». 22—23-я строки:
Хрупкий ледок.
Легок герой, а Минотавр...
У автора эти строки звучат так:
Ни холодок.
Вышел герой, а Минотавр...
Несколько несуразно? А что делать — по-другому Высоцкий не написал. Но далее — еще интересней! Строки 29 —30-я:
Глотки их лают, потные
в месиве...
Я не желаю с этими вместе!
«Потные глотки» — каково! У Высоцкого же здесь:
Крики и вопли — все
без вниманья.
Я не желаю в эту компанью.
Видимо, «компанию». Но Владимир Семенович писал обычно так, как собирался произносить.
Далее и в этом стихотворении, и во многих других присутствуют ошибки подобного же характера. Пора бы наконец уяснить, что попытки «олитературивать» и поправлять Высоцкого ни к чему хорошему не приведут. За примерами далеко ходить не надо — стр. 408, 17-я строка:
Я сам больной и кочевой...
У Высоцкого в рукописи «...шальной и кочевой». Далее здесь же (стр. 409, 37-я строка) читаем:
У нас границ не перечесть,
В действительности написано:
У нас границ — полно навесть.
Составителей, видно, смутило слово «навесть». Но при внимательном рассмотрении выясняется, что это «невесть» , написанное с ошибкой. Автор, увлеченный процессом сочинения, иногда делал такие ошибки. Но работа исследователей заключается совсем не в том, чтобы «переводить на русский язык» непонятные для них слова.
Что это? Редакторская небрежность? Досадные неточности? А может — отсутствие понимания и ощущения стиля автора? Ведь тексты в данном сборнике часто подготовлены по принципу «своя рука — владыка».
Стр. 392 — несостоявшаяся песня к к/ф «Вооружен и очень опасен». Но, во-первых, почему проигнорировали в трех приведенных куплетах после слов «А мне хорошо» наличие еще трех строк — в каждом случае разных, а во-вторых, где еще три куплета? Ведь они существуют в авторской рукописи.
Можно, конечно, сослаться на то, что в опубликованном виде песня звучит в спектакле Театра на Таганке «Владимир Высоцкий», но необходимо при этом учитывать, что один из составителей книги — Г. Антимоний, именующий себя на многочисленных выступлениях с рассказами о поэзии Высоцкого то «главным литературным консультантом Театра на Таганке», то «кандидатом искусствоведческих наук» (!),— кстати сказать, ни тем, ни другим не являющийся,— помогал «выверять» тексты песен при подготовке спектакля. Это с его легкой руки театр во время каждого представления тиражирует в шестистах экземплярах (по числу мест в зале) кастрированный текст.