Читать «Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы» онлайн - страница 219
Олег Терентьев
Забирай Триумфальную арку,
Налетай на заводы Рено!
Я смеюсь, умираю от смеха:
Как поверили этому бреду?! —
Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!
1970
Посещение Музы
Сейчас взорвусь, как триста тонн тротила, —
Во мне заряд нетворческого зла.
Меня сегодня Муза посетила,
Немного посидела и ушла.
У ней имелись веские причины,
Я не имею права на нытьё.
Представьте — Муза ночью у мужчины!
Бог весть, что люди скажут про неё.
И всё же мне досадно, одиноко.
Ведь эта Муза, люди подтвердят,
Засиживалась сутками у Блока,
У Бальмонта жила не выходя.
Я бросился к столу — весь нетерпенье,
Но... Господи, помилуй и спаси!
Она ушла — исчезло вдохновенье
И три рубля, наверно, на такси.
Я в бешенстве — мечусь как зверь по дому.
Но Бог с ней, с Музой, я её простил.
Она ушла к кому-нибудь другому.
Я, видно, её плохо угостил.
Огромный торт, утыканный свечами,
Засох от горя, да и я иссяк.
С соседями я допил, сволочами,
Для Музы предназначенный коньяк.
Ушли года, как люди в чёрном списке.
Всё в прошлом — я зеваю от тоски.
Она ушла безмолвно, по-английски,
Но от неё остались две строки.
Вот две строки,— я гений, прочь сомненья!
Даёшь восторги, лавры и цветы:
«Я помню это чудное мгновенье,
Когда передо мной явилась ты».
1969
О фатальных датах и цифрах
Кто кончил жизнь трагически,—
тот — истинный поэт,
А если в точный срок — так в полной мере.
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
А в тридцать три Христа...
(Он был поэт, он говорил:
«Да не убий!» Убьёшь — везде найду, мол),
Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лёг виском на дуло.
Задержимся на цифре 37. Коварен Бог —
Ребром вопрос поставил: или — или.
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние как-то проскочили.
Дуэль не состоялась или перенесена,
А в тридцать три распяли, но не сильно.
А в тридцать семь — не кровь,
да что там кровь — и седина
Испачкала виски не так обильно.
Слабо стреляться?
В пятки, мол, давно ушла душа?
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.
На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е».
Укоротить поэта! — вывод ясен.
И нож в него —
но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен.
Жалею вас,
приверженцы фатальных дат и цифр!
Томитесь, как наложницы в гареме:
Срок жизни увеличился, и может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
1971
* * *
Проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки
И без страха приходите
На вино и шашлыки,
И гитару приносите,
Подтянув на ней колки.
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки!
А когда сообразите —
Все пути приводят в Рим —
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.
Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей!
За посев ли, за покос ли
Надо взяться — поспешать!
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.
