Читать «Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы» онлайн - страница 112

«В конце июля театр завершил сезон, и мы ушли в отпуск, так и не сумев сдать спектакль «Павшие и живые». Гастролей не планировалось, каждый занимался своими делами. Володя, в частности, уехал сниматься в кинокартине «Стряпуха». (1)

«Стряпуха» — картина из числа тех, которые «надо» снимать. Кому-то понадобилось, чтобы такой фильм вышел на экран. Эдик Кеосаян за это дело взялся лишь потому, что ему нужно было утвердиться на «Мосфильме». Условие стояло жесткое: снять картину за три месяца вместо положенных пяти.

Я тогда обучался на втором курсе ВГИКа, и в качестве практики мне предложили быть вторым режиссером фильма. Это трудно, но зато уж настоящая практика — «с полной выкладкой».

Каким образом попал в картину Володя, я не знаю. Но могу предположить: Лёва Кочарян дружил с Кеосаяном. Он-то, видимо, и рассказал Эдику о Высоцком.

Так мы оказались в Краснодарском крае, в станице Красногвардейской. Там все размещались по частным домам. Мы с Володей жили в одной хате. Я раньше прибыл, но уже знал, что он тоже приедет, поэтому местечко ему приготовил». (7)

«Стряпуха». Краснодарский край. Кубань. Новые лица, новые люди, новые места. Лето. Жара и прекрасные вечера. И всегда, когда вспоминаю об этом,— тянет на лирику. И сейчас тоже. Всегда печально расставаться с людьми, с которыми работал полгода или год. Фильм — это ведь целый кусок жизни. А можешь больше и не встретить людей, с которыми столько всего было. Это все-таки несправедливо. Театр в этом смысле лучше. В театре — расставания реже». (6)

«Летом 1965 года мы вместе с Володей были в Краснодарском крае, где он снимался в фильме «Стряпуха» [«Мосфильм». Режиссер- Э. Кеосаян, роль: Андрей Пчелка. Фильм вышел на экран 23 мая 1966 года.— Авт.] Тут мы с ним довольно помногу общались. То, что после распада студии на ул. Дзержинского мы как-то разошлись — это не было связано ни со ссорой, ни с явным охлаждением по каким-то причинам. Это были просто пути биографии. Наши дела и интересы разошлись в очень разные стороны. Здесь наступил в каком-то смысле рубежный период его творчества: он выходил из узкого круга тематики своих песен на более широкий простор — появлялись другие песни». (2)

«Два месяца снимались практически без перерыва. Работы было много, т. к. делалось все очень быстро. Поэтому в 5 утра я уже всех поднимал, в 6 часов выезжали в степь на съемки и — пока не стемнеет. А летом темнеет поздно, возвращались где-то около 11 часов ночи. А потом набивалось в хату много народу, появлялась гитара со всеми вытекающими последствиями — часов до двух ночи пение, общение. То есть в течение двух месяцев мы практически не спали — попросту забыли, что это такое». (7)

«Тут у меня была неудача с пением. Я впервые в жизни в кино пел. И вот пришел смотреть фильм, [и] вдруг — батюшки мои! — разговариваю я своим хриплым голосом, нормальным, грубым и вдруг (...) выхожу с гармошкой и пою (...) выше намного (...). Я режиссеру говорю: «Что же ты делаешь, Эдик?» А он: «Да тебя не было, понимаешь? Мы взяли — переозвучили». Я говорю: «Так не могли взять хоть немножечко с более низким голосом? [Ведь] аж народ передергивается (...) в зале — так ясно, что поет другой человек».