Читать «Промысел Господень: Летописи крови» онлайн - страница 242

Оружейник первым сделал шаг вперед, подавая остальным сигнал следовать за ним. Медленно вампиры продолжили свой путь.

В тусклом свете прожекторов лица вампиров казались вырезанными из пергамента. Серые своды туннелей низко провисали, отчего самые рослые были вынуждены постоянно пригибаться. Бренчали перевязи с оружием и запасами гемоликвида. Они шли, сохраняя молчание, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. На суровых лицах застыли гримасы апатии и сомнения.

Тальви шел, стараясь не думать о возможных проблемах, ждущих его впереди. С каждым новым шагом это удавалось все труднее. Он неуверенно чувствовал себя в роли проводника, а тем более слишком много сомнений порождала в нем перспектива возглавить род, стать для каинитов новым Ватеком. Не таким уверенным, не таким расчетливым и жестким. Да, Нунцио был одним из архонтов клана, но этот титул достался ему лишь по праву старшинства. Вампир чувствовал себя уверенно только в одной ситуации — на поле боя. В других случаях он привык полагаться на слово тех, кто более подходил для функций властвования.

Вампир сканировал скрытое в темноте пространство, используя свои ментальные способности. Возвращающийся сигнал был ровным, без каких-либо намеков на возможную опасность. Но чувство, которое многие называют интуицией, редко подводило оружейника. Неоднократно именно обостренная чувствительность к разного рода экстренным ситуациям спасала его жизнь.

Вряд ли оружейник понимал, что его смятение связано с очевидным предчувствием смерти, для которой никогда не существовало различий между теми, кто попадал в ее поле зрения. Она для всех была холодной и липкой бездной, черной дырой, из которой нет возврата. С одинаковым для всех безразличием она собирала свой урожай, будучи простым исполнителем мудрой божественной воли.

И порой смерть эта принимала такие причудливые формы, воплощалась в таких существах, что имей она возможность лицезреть себя со стороны, то была бы напугана не меньше своих жертв.

Хитрый план, в угоду которому трое посланников мести принесли в жертву свою индивидуальность, был близок к завершению. Какой бы силой ни владели Фелиаг и его спонтанные союзники, им бы никоим образом не удалось победить в предстоящем бою. Загнанные в угол, сдерживаемые узким пространством тайных лазов, истощенные бессмысленностью происходящего вокруг, вампиры и в таких условиях представляли собой весьма грозную силу, на пути которой мог бы выстоять только незаурядный воин.

Но став тварью, более уместной в самых удаленных кругах ада, фантазмом, самим своим существованием противоречащим законам мироздания, Маг, дневальщик и вампир приобрели такую силу, считаться с которой могли только куда более сверхъестественные порождения изнанки мироздания.

Неизменным оставалось только желание уничтожить врага, стереть саму память о том, что когда-то по земле ходили те, кто имел хоть какое-нибудь отношение к вампирам. Эта страсть, осененная растущей с годами личной обидой, злобой и амбициями, была отличным пушечным мясом, которое бдительной рукой подбрасывал в горнило предстоящей бойни невидимый распорядитель затянувшегося конфликта. Наконец ожидания с лихвой окупились.