Читать «Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры: секрет еретиков» онлайн - страница 113

Или изгой прекрасно знал, куда он приехал и какой вопрос ему нужно обсудить с Соньером?

Существуют генеалогические тайны, неразрывно связанные с религиозными секретами. И такие тайны стоят больших денег. Особенность их заключается в том, что они стоят денег по двум диаметрально противоположным причинам: неомеровингские претенденты могли платить за разглашение секрета в нужный им момент, а глава Священной Римской империи — наоборот, за сохранение их в тайне.

Считал ли император, что ему по-настоящему угрожает опасность? Франц-Иосиф был человеком властолюбивым и волевым. Если он столкнулся и с проблемой такого порядка, то наверняка речь шла о новой для него угрозе.

И папа не мог ему помочь, тем более что никогда не оказывал ему должного уважения. И неслучайно Франц-Иосиф воспротивился избранию кардинала Рамполлы, который став папой, продолжил бы политику Льва XIII.

Предположим, что угроза слегка выбила императора из колеи. Только после избрания понтифика Пия X, этого неутомимого охотника за ведьмами, Франц-Иосиф снова стал контролировать ситуацию.

Но мы не взяли бы на себя смелость утверждать, что император не договорился с друзьями Соньера о том, что они будут молчать.

Франц-Иосиф умер в 1916 году. Спустя год Соньер распорядился начать новые строительные работы, в том числе возвести башню: он собирался проповедовать там новую религию. Хоть глава Священной Римской империи добился молчания Соньера, то теперь он не мог проследить за соблюдением тайной договоренности: французские Меровинги могли в свою очередь вступить в игру.

Соньер так никогда и не начал проповедовать новую религию, что лишило нас возможность проверить наши предположения. Кюре унес разгадку с собой могилу.

Автор детективного романа на этом бы и закончил свое произведение. Он предложил бы свое решение назойливой загадке. Но известно, что фактам можно придавать разное историческое и доктринальное толкование. Мы, правда, не видим в этом ничего страшного: ведь каждый знает, что история создается и переписывается под влиянием разных взглядов, в зависимости от культурных элементов и национальных идей. Окситанские катары считали Монсегюр духовным центром, где мученики пострадали за веру и отчизну; для королевы Бланки Кастильской Монсегюр был сродни одной из голов гидры… Англичане назвали улицы и памятники именами, которые на другой стороне Ла-Манша вызывают лишь горечь поражения: Ватерлоо, Трафальгар… Французам XX века впору было смеяться: в 1940 году два человека призвали французов последовать их примеру — один крупный политический деятель, другой предатель. В 1945 году сцена сохранилась, но оба вождя поменялись ролями. История не может быть точной и абсолютно объективной.

В Ренн-ле-Шато история вывела на сцену двух священников — Соньера и его собрата, Буде, — и тайную организацию; точнее будет сказать, одну организацию, в чьих рядах числились Соньер и Буде, и другую, которая боролась с первой. Отсюда неизбежные столкновения и несуразности.