Читать «На небесном дне» онлайн - страница 16
Олег Хлебников
Остальные, к счастью, живы. И всех их автор считает братьями. Так что слово «брат», встречающееся в его поэмах, собирательное. Но иногда и очень конкретное.
Так же собирательно, а иногда очень конкретно надо воспринимать и героиню по имени Она (или Ты).
Всё действие поэмы «В том же составе» относится к семидесятым-восьмидесятым годам ХХ века. А окончательное крушение кухонной Москвы произошло позже – в девяностых, вместе с СССР… Собственно, в последний год восьмидесятых – в 1990-м, в сентябре, автор накаркал крах «Союза нерушимого», когда написал свой «Дилижанс» (см. следующую главу).
Впервые московская повесть «В том же составе» была опубликована в журнале «Знамя».
IV. Дилижанс
Хроника – 1990
– Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо!
Гоголь
Аэропорт – эротика и спорт:
важнее ожидание полёта,
чем сам полёт. И веско дремлет кто-то,
своей натренированностью горд.
А кто-то взмокший мечется от
справочной ночной, где женщина не рада
ему, – налево – вновь к
администратору – тара-ра-ра – петь серенады.
И всё же не об этом разговор —
нет, не о вознесенье предстоящем! —
но о мгновенье хрупком, преходящем,
а в нём вся жизнь – и радость, и позор,
волненье, искушенье, скука, злость…
Речь о прилёте в край полдневный, сочный —
среди тревожной, влажной южной ночи,
наглеющих почти эстрадных звёзд,
бесстыже-голых лавок и реклам
(таких московских – как не улетали!),
средь огоньков, аукающих дали
и разводящих сумрак по углам.
1
Его богатство – конь ретивый…
А. П.
Нам не везло – нас не везли.
Бензин был дорог этим летом
(уже Ирак играл Кувейтом
и мрак зиял из-под земли),
но были дёшевы рубли —
всё легче делались, трофейней.
Как хорошо, что мы нашли
микроавтобус у кофейни.
Тридцатник – и прибудем на…
ну, словом, к месту назначенья —
туда, где море и сосна,
и солнце – без ограниченья.
Залезли, сели, стали ждать…
Но что-то
наш предводитель встал опять
со скучным видом у капота…
Ну ничего – сейчас, сейчас —
ещё попутчика обрящем
и – в путь!.. А вот и он как раз:
грузин как будто бы. Курящий…
Сейчас докурит – и вперёд…
Ещё спелее звёзды стали:
так ветку неба пригибали
к земле, что чудилось: вот-вот
их кто-то всё-таки сорвёт…
Хоть все, кто мог, в далёкой дали.
Грузин курил, шофёр стоял.
Меж тем ещё приспела пара:
он – седовласый, сухопарый,
она – Совкома идеал —
блондинка, выпуклая вся,
со стойким взглядом, мягким носом…
– Ну что, поехали? – с вопросом
в пространство обратился я.
Ответа не было… Из тьмы
возникла только Марьиванна —
она! Пусть Ольга иль Татьяна
звалась, – не обознались мы:
– Тут мою девочку не ви-
де-ли-ли-Ли-ду?
– Нет! – сказали
грузин и мы с тобой. Дрожали
в её руках цветы любви…
Ушла. Щелчок. На Ереван
посадку объявили… «Боже! —
я вздрогнул, – как это похоже
звучит сегодня: на Ливан… —
на Ереван… – одно и то же!
Не дай-то бог: Сургут – Бейрут…»
Грузин усы разгладил тут:
– Откуда к нам? – кивнул соседям