Читать «Мемуары мертвого незнакомца» онлайн - страница 51
Ольга Геннадьевна Володарская
Но как сделать это, когда любишь?
О ее терзаниях Дато узнал спустя год, когда получил письмо от уже бывшей жены. Они прожили еще полгода и расстались по инициативе Карины. Она нашла себе другого мужчину, немолодого, известного в литературном мире, и ушла к нему. С ним Карине было проще. Один род деятельности, общие интересы и, что самое главное, обоюдное нежелание иметь детей. У нового мужа уже были две взрослые дочки и даже внук, все они жили в Америке, и отец-дед виделся с ними крайне редко. В письме Карина и об этом написала. А в постскриптуме — «Все это я сделала ради твоего же блага!»
— Переживал развод? — спросил Балу, о котором Дато, погрузившись в воспоминания, на время позабыл.
— Очень сильно. Ломало меня года полтора, не меньше.
— Любил?
— Да.
— А она?
— И она.
— Тогда почему развелись?
— Такое бывает, Балу. Когда два любящих друг друга человека разбегаются.
— Только с тобой, Дато.
— Что ты имеешь в виду?
— Я помню Машу. С ней была та же история.
— Она изменила мне. Как и Карина, моя жена. У обеих были причины, знаю. Но я измену воспринимаю как предательство. Когда любишь, с другими не спишь. Даже от отчаяния, как Маша. Или для моего же блага, как Карина.
— Ты не прав в главном.
— И в чем же?
— Когда любишь — прощаешь.
— Ты бы простил?
— Я сделал это. Жена ушла от меня к другому. Я вернул ее… беременную.
— От тебя?
— От него.
— Значит, дочка не твоя?
— Моя. Пусть и зачатая от чужого семени.
— Никогда бы не подумал, что ты способен на это…
— Ты помнишь меня мальчишкой. Тогда я был таким, как ты. Категоричным. Но я взрослею и мудрею…
— Хочешь сказать, я все тот же глупый юнец?
— Похоже на то, — улыбнулся Балу и подмигнул ему.
— С женой все было гораздо сложнее, чем с Машей. Видишь ли, она не хотела детей.
— Разве существуют такие женщины?
— Представь себе.
— Тогда беру свои слова обратно. Ты сделал все правильно. Дети — это наивысшее счастье. Хочешь, своих покажу?
Дато кивнул. Балу полез в карман. Давид думал, за телефоном. Но оказалось, за бумажником. Друг хранил изображение детей по старинке: за прозрачной пленкой одного из отделений. На фото мальчик и девочка сидели в обнимку. Пацан худой, ушастый, улыбчивый. Очень обаятельный. Девочка пухлая, серьезная, с надутыми губками.
— Дочка на тебя похожа, — удивился Дато.
— Не говори! — расхохотался Балу. — Как будто плоть от плоти моя.
— Красавицей вырастет.
— Дожить бы только до этого, — вздохнул друг.
— Что за пессимизм, Балу? Конечно, доживешь.
— Кто знает… Мне уже за сорок. И сердечко пошаливать стало. Иногда так зайдется, что валидол под язык класть приходится. В этом минус позднего отцовства. Можешь не дожить до свадьбы детей. А тем более до внуков. Я тут к гадалке сходил. Она руку мне посмотрела, карты раскинула. И успокоила. Сказала, до девяноста лет жить буду.
— Значит, не стоит беспокоиться…
— Точно! И давай выпьем за долголетие!
Балу снова наполнил стаканы, и они подняли их с традиционным возгласом: «Гау-марджос!»
Глава 2