Читать «Другая машинистка» онлайн - страница 66

Кучер тряхнул вожжами, «виктория» неторопливо покатилась. В открытом экипаже сильнее ощущалась ночная прохлада, я потуже закуталась в жакет и смотрела, как одно за другим отступают во тьму деревья и пламя осени ярко вспыхивает в ветвях – напоследок, перед зимой.

– Ты бы поласковей с лейтенантом-детективом, – заметила Одалия. Я вскинула на нее взгляд, изумившись этому непрошеному и чересчур личному совету. Даже приоткрыла рот, но отповедь не приходила на ум. Одалия не глядела на меня – она задумчиво созерцала медленно отступавшие деревья. – Он поступил по-дружески, хоть ты его и обидела.

О чем это она? После того как я прогнала лейтенанта-детектива с его фляжкой, он со мной до конца дня и словом не обмолвился.

– По-дружески? Ты о чем? – переспросила я, хмурясь.

– А, пустяки, – ответила Одалия и перевела взгляд на меня. – Просто он все время отвлекал Мари, поручал ей всякую ерунду, лишь бы не подпустить ее к тебе.

Я пожала плечами. Я-то тут при чем? Одалия закатила глаза: дескать, я безнадежна.

– Если бы Мари узнала, что ты пила, через сколько минут об этом узнал бы весь участок?

У меня кровь застыла в жилах. Вот уж о чем я и не подумала. Одалия с легкостью прочла эту мысль на моем лице и, слегка усмехнувшись, вновь отвернулась к деревьям.

– А что известно Мари, тотчас становится известно сержанту, – продолжала она сухо и отчетливо, явно предостерегая.

На другом конце парка мы вышли из экипажа, Одалия сунула кучеру несколько монет, и последние кварталы до отеля мы прошли в молчании. Дома я без особой радости установила, что наконец-то совершенно трезва.

9

Я еще ничего не говорила о небольшом своем отступлении от строгих правил профессиональной этики, которое в последнее время сделалось предметом пристального разбирательства. Я имею в виду пресловутый протокол с признаниями некоего мистера Эдгара Виталли.

Преимущество обратной перспективы, конечно же, в том, что понятны становятся логические связи и проступают незаметные прежде повороты, которые и сложились в итоге в определенное развитие событий. Я уже упоминала совет моего врача: излагать все мои поступки хронологически. Жизнь состоит из цепных реакций, утверждает он, и чрезвычайно важна связь между причиной и следствием. Теперь-то я со всей очевидностью понимаю, что незначительный эпизод с брошью был одним из таких поворотов, а переезд к Одалии – другим, но главной вехой стали напечатанные мной признания Эдгара Виталли, ибо то была точка невозврата.

Если вы хотите знать, сожалею ли я об участи Эдгара Виталли, честно отвечу: нет. Я совершенно уверена, что мистер Виталли относится к той категории преступников, которой современные криминологи дали название «серийных убийц», а к таким людям питать сочувствие затруднительно. Хотя я сознаю теперь, что поступила неправильно, я все же не могу искренне утверждать, будто всецело раскаиваюсь в тех последствиях, к которым привели мои действия. Напротив, я, пожалуй, горжусь той ролью, пусть и незначительной, которую я сыграла в разоблачении мистера Виталли. Втайне я сожалею только о том, что приговор не приведен в исполнение, – говорю «втайне», ибо знаю: стоит признаться врачу, и он сочтет меня чудовищем, а потому свое нераскаянное удовлетворение я предпочитаю скрывать. Заметьте: я отнюдь не кровожадный дикарь какой-нибудь. Но, как любой истинно моральный человек, желаю торжества правосудия.