Читать «Даниил Московский» онлайн - страница 253
Борис Евгеньевич Тумасов
Пробудился Даниил Александрович с мыслью: видно, призывает его отец с отчетом, как жизнь прожил. И страшно Даниилу, отцовского суда он опасается больше, чем Божьего. Господь милостив, а отец судить станет мерой, какой сам жил…
Время неумолимо, и ничто над ним не властно, ибо сам Творец во Времени. Создатель сотворил мир и вдохнул жизнь во все сущее, он волен в ней и каждому Отвел свое время.
Человек не ведает, где и когда остановится колесница его жизни, то известно одному Богу. Но Господь безмолвствует, предоставив человеку время спасать свою душу добрыми делами. Однако человеку присуще забывать о том. Нередко суета жизни, сиюминутная благодать затмевают разум, а роскошь порождает пороки, и зло торжествует, гибнет душа человека.
В старости будто от глубокого сна очнется человек, прозреет, и первые слова его — к Богу, прощения молит. Но почему в молодости позабыл заповеди?
…Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать это…
…Не замышляй против ближнего твоего зла, когда он без опасения живет с тобою…
…Не ссорься с человеком без причины, когда он не сделал зла тебе…
…Не будь грабителем бедного, потому что он беден, и не притесняй несчастного у ворот…
…Не делай зла, и тебя не постигнет зло…
Предал человек забвению, а помнить должен:
…И да воздаст Господь каждому по правде его и по истине его…
На восьмой день, покинув Киев, подъезжало посольство к Москве. На беду, разыгралось ненастье, зарядили дожди и дорога сделалась малопроезжей. У возка, в каком везли ученого доктора, дважды рассыпалось колесо. Покуда кузнеца искали, теряли время. Стодол бранился, коней гнали, торопились, а тут на тебе, последние версты едва плелись.
Боярин послал наперед Олексу упредить, что завтра посольство в Москве будет и что везут они лекаря…
Сокращая путь, пробирался гридин лесными тропами, коня не жалел, гнал. Одежда на Олексе насквозь промокла, сделалась тяжелой, а сырые ветки больно хлестали по лицу. С деревьев падали крупные капли, а жизнь в лесу будто замерла, редко птица вскрикнет. Горячее конское тело паровало, но Олекса не давал лошади передохнуть.
Вот лес закончился, и гридин выбрался на широкий луг. Справа от него изогнулась Москва-река, а впереди Олекса увидел город, дома, избы, Кремль на холме, церкви, палаты княжеские и боярские. Звонили колокола. Гридин насторожился. Колокольный звон был редкий и печальный. Олекса пустил коня в рысь. Вскоре въехал в открытые ворота Земляного города. Караульный из гридней узнал его, промолвил:
— Поздно, нет князя Даниила.
Олекса заплакал. Слезы катились по мокрому лицу, но он не замечал этого…
Было лето семь тысяч восемьсот десятое, а от Рождества Христова тысяча триста третье.
Минул год.
Из Орды возвратился великий князь Андрей Александрович, так и не получив ярлык на Переяславское княжество. Тохта прислал послов с грамотой, и в ней писал великий хан, чтобы удельные князья жили в мире и владели теми землями, какие имеют.