Читать «Суворовец Соболев, встать в строй!» онлайн - страница 20

— Ты что? – остановил его Санька. – Он же преподаватель. Разве можно так?

— Ладно, — отмахнулся Витька. – Пусть живёт. Но если бы не он, никто бы мне лысину не полировал. Вот только бы Лидку не встретил, — уже совсем тихо добавил он…

На вечерней прогулке сержант Чугунов, подобревший от тёплого, может, последнего хорошего осеннего вечера, объявшего Уссурийск, вместо уставного «Запевай!», как-то по-домашнему сказал:

— Галкин, давай нашу! Про десантников.

И тогда над вторым взводом седьмой роты птицей вместо:

«Тверже шаг, ребята,

По земле советской мы идём.

В десанте служим мы крылатом,

И тут нельзя не быть орлом!»

Вспорхнули слова куплета старинной русской песни.

— Вот полк по улицам шагает,

Оркестр так весело играет.

И песню поднял на крыло второй взвод:

Все провожают их толпой

На смертный бой,

На смертный бой.

Сержант Чугунов хотел что-то сказать. Он даже взмахнул рукой, чтобы отменить неположенные куплеты, но тёплый последний вечер над Уссурийском и сплочённый хор голосов второго взвода, который нарочито громыхая подкованными ботинками об асфальт, дружно возрождал некогда потерянные слова, с которыми уходили на фронт русские солдаты, заставили Чугунова опустить руку. Он прибавил шаг и, прислушиваясь, пошёл вровень со вторым взводом. Да и не только сержант, а вся седьмая рота вслушивалась, ритмично колотя по асфальту и не сбиваясь с ноги:

— Вот поезд тронул,

Вагон весь дрогнул,

Прощайте, братцы,

Дай Бог добраться.

Вы не спешите,

А нам пишите,

А на перроне гремит:

«Ура, ура, ура, ура!» -

закончил взвод.

— Рота, правое плечо, вперёд, шагом марш! – скомандовал сержант. – Прямо! – и когда рота окончательно развернулась и уже направилась к казарме, в тишине, нарушаемой ритмичной поступью, прогремело:

— Рота, смирно! За песню второму отряду взвода объявлена благодарность!

— Служим Советскому Союзу! – взлетело над училищем и растаяло в октябрьском, может, последнем тёплом осеннем вечере.

Солнечная девушка

В воскресенье подъём не в семь, а на час позже, в восемь. По привычке просыпаешься в семь, но команды «Подъём!» нет, и ты лежишь и блаженствуешь целый час с закрытыми глазами. Да и сама команда звучит в воскресенье по-особому, тихо и спокойно. И даже сержант Чугунов не торопит сладко потягивающихся и неторопливо одевающихся мальчишек. До построения на завтрак ещё полчаса, и утреннего осмотра не будет.

На этот раз на подъём пришёл старшина.

— До завтрака всем получить пионерскую форму и сложить на стульях.

Санька вспомнил, что вчера после бани к ним заходил Володя Зайцев. Сегодня будет пионерская линейка у памятника Виталию Бонивуру. На линейку придёт партизан, участник гражданской войны. Володя называл его фамилию, но Санька не запомнил. С фронтовиками и участниками гражданской войны встречались не в первый раз. Да и у Саньки дед в гражданской и Отечественной воевал, а отец фронтовиком был. И ещё Володя говорил, что должны прийти на линейку пионеры из соседней школы, и что потом будет концерт и день открытых дверей. Он сказал, что Витька будет отплясывать будёновца, и надо будет его поддержать. А когда он ушёл, Витька то ли с обидой, то ли с досадой прошептал: