Читать «Неизведанные пути» онлайн - страница 111

Они оказались внутри Странного дома.

Глава 10

Если ты ешь мясо руками, от души вгрызаясь в сочный кусок, – это варварство. Если сыто рыгаешь после вкусной еды – тоже варварство. Если шумно, захлебываясь, глотаешь эльфийское вино цвета засохшей крови – снова варварство. Если выписываешь это вино, не зайдя предварительно за какое-нибудь дерево, – опять-таки варварство. И если говоришь остроухому идиоту, который вечно талдычит тебе это слово, что башку ему открутишь, что он тебе отвечает? Правильно, что это варварство.

Тяжело быть варваром, думал Нанок, следуя за невозможным эльфом и Мастером-магом. Так и дал бы ему раз, чтобы уши отпали. Длинные такие уши, острые…

Эльф между тем достал арфу и начал петь. Эльфийский голос – звонкая сказка, Нанок поневоле заслушался. Варвары – натуры чуткие, что бы там ни говорили разные остроухие…

Тяжелы, как свинец, руки лягут на плечи,

И в глазах твоих вспыхнет зеленая грусть…

Мы сегодня одни, между нами лишь вечер,

Поделись своей болью, я своей поделюсь…

Казалось, лес замер, внимая голосу певца. Варвар сбился с ноги и только тут понял, что слушает затаив дыхание. Печально звенели струны арфы, выводя мелодию:

Только шелест листвы, словно сердца сомненья,

За тобою я следом, как молния, мчусь…

Как мы сможем предать все, что было, забвенью?

Поделись своим счастьем, я своим поделюсь…

Светлая грусть и безнадежность в голосе эльфа. Тил как раз обернулся, и варвар залюбовался тонкими, одухотворенными чертами его лица.

Мы с тобою вдвоем, или это нам снится,

То, что мы пожелали, все сбудется пусть…

Сердце рвется к тебе, как весенняя птица,

Поделись своей лаской, я своей поделюсь…

Слезы навернулись на глаза Нанока. Песня струилась среди ветвей, тихим ручейком скользила по лесу. Арфа летела вслед легким ветерком.

Лес приветствовал нас, салютуя ветвями,

Он сегодня впервые услышал «люблю»…

Все, что в сердце, навеки останется с нами,

Раздели мою нежность, я твою разделю…

Нанок судорожно вздохнул. Сердце в груди мучительно ныло, по лицу текли слезы. Голос проклятого эльфа взмывал на недосягаемые высоты, унося с собой огрубевшую душу варвара. Птицы смолкли, словно стыдясь несовершенства своих песен.

Мы с тобою умрем, долго сказке не длиться,

Я свой плащ для тебя на холме расстелю…

Словно капли дождя, слезы лягут на лица,

Твою раннюю смерть я с тобой разделю…

Голос эльфа дрогнул, безмерная печаль звучала в нем. Варвар до боли сжимал кулаки, ему хотелось стать волком. Чтобы можно было выть в полный голос и не стыдиться того. Что же ты со мной делаешь, эльф! Как тебе удается такое?

– Что… – голос варвара сорвался, – что это было, во имя Беодла?

Эльф и маг одновременно обернулись к нему. Показалось ему или действительно в глазах эльфа – зеленых, как листва на новогодней рябине, – мелькнуло затаенное сочувствие? И скрытая нежность? Во взгляде мага Нанок явственно уловил безмерное удивление. Будто с ним заговорила упомянутая рябина. Хотя, возможно, как раз это Мастера Лура и не удивило бы. Маги – странные люди. Почти такие же странные, как и эльфы. Только эльфы – не люди.