Читать «Многочисленные Катерины» онлайн - страница 32

– А звучит так, будто енот прочищает горло, – заметила Линдси.

Колин на мгновение задумался над этими словами.

– Мне нужно время на то, чтобы работать, – сказал Колин, и Холлис молча кивнула.

– Отлично, – воскликнула Линдси, вроде бы искренне. – Отлично. Но в мою комнату вам нельзя.

– Думаю, в этом доме нам найдется местечко, – произнес Гассан с полным ртом риса.

Через некоторое время Холлис предложила:

– Давайте сыграем с скрэббл!

Линдси издала недовольный стон.

– Я еще ни разу не играл, – сказал Колин.

– Гений, и ни разу не играл в скрэббл? – удивилась Линдси.

– Я не гений.

– Ладно. Умник.

Колин засмеялся. Прозвище ему подходило. Уже не вундеркинд, еще не гений, но по-прежнему умник.

– Я не играю в игры, – сказал Колин. – Не люблю.

– Ну и зря. Это весело. Хотя есть игры и повеселее скрэббла, – сказала Линдси.

* * *

Итоговый результат игры:

Холлис: 158

Колин: 521

Линдси: 193

Гассан: 0

После того как он позвонил родителям и сказал, что находится в Гатшоте, умолчав о том, что поселился у незнакомых людей, Колин допоздна работал над теоремой в отведенной ему комнате на втором этаже. Там стоял замечательный дубовый письменный стол с пустыми ящиками. Колину почему-то всегда нравились столы с пустыми ящиками.

Работа над теоремой не ладилась. Но едва он начал волноваться, что его познаний в математике не хватит, чтобы справиться с задачей, как дверь отворилась. Подняв глаза, он увидел Линдси Ли Уэллс в пижаме салатового цвета.

– Как твоя голова? – спросила она, присаживаясь на его кровать.

Он закрыл правый глаз, потом открыл его и прижал палец к ранке:

– Болит. Спасибо, что помогла.

Скрестив ноги по-турецки, она пропела:

– Вот для чего нужны друзья-а! – Но потом вдруг приняла серьезный вид. – Слушай, можно тебе кое-что рассказать? – спросила она и куснула большой палец.

– Эй, я так же делаю, – воскликнул Колин.

– Да? Странно. Это как палец сосать, только не так стремно. Но я так делаю только, когда одна, – сказала Линдси, а Колин подумал, что сейчас она не одна. – Ну так вот. Это тупой вопрос, но можно рассказать тебе о той фотографии, чтобы ты не подумал, что я стерва? Просто я тут лежала и думала, что вы с Гассаном, наверное, считаете меня стервой и обсуждаете это.

– Ага, – сказал он, хотя, по правде говоря, у них с Гассаном было много других тем для разговоров.

– Я была страшная. Не жирная, без скобок, без прыщей, но все равно страшная. Я сама не понимаю, кто решает, кто страшный, а кто нет – наверное, тайное общество мальчишек, собирающееся в раздевалке, потому что, насколько я помню, привлекательных четвероклассников не существует.

– Это ты про Катерину I не знаешь, – прервал ее Колин.

– Ха-ха-ха. Маньяк! Первое правило слушанья историй: не прерывать. В общем, я была страшная. Меня часто дразнили. Я не буду докучать тебе рассказом про то, как все было ужасно, но все было ужасно. И поэтому в восьмом классе я стала альтернативщицей. Мы с Холлис поехали в Мемфис, купили мне новую одежду, я сделала стрижку как в «Зельде», ну, это такое японское аниме, если не знаешь, покрасила волосы в черный, перестала выходить днем на улицу и стала полуэмо, полуготом, полупанком, полухипстершей. Честно говоря, я сама не понимала, что делаю, но это было не важно, потому что в средней школе города Милан, штат Теннесси, отродясь не видали ни эмо, ни готов, ни панков, ни хипстеров. Я была не такой, как все, вот и все. Я всех ненавидела, и все весь год ненавидели меня. А потом я перешла в старшие классы и решила заставить всех меня полюбить. Просто так решила, и все. И знаешь, это оказалось легко! Я стала крутой. Тот, кто ходит как крутой, разговаривает как крутой, одевается как крутой и ведет себя чуть-чуть нахально, как крутой, становится крутым. Но я не стерва. Популярность в моей школе – вообще не проблема.