Читать «Старец Горы» онлайн - страница 27

– Но ведь нужны свидетели?

– Если тебе мало меня, благородных Танкреда, Картенеля, Бове и Музона, то мы можем пригласить на ночную прогулку Готфрида Бульонского.

– Обойдемся без Защитника Гроба Господня, – криво усмехнулся Даимберт. – Ты получишь деньги благородный Боэмунд после того, как я отслужу первую службу в качестве патриарха Иерусалимского.

Арнульфа де Роола сгубила страсть к юному монаху и излишняя доверчивость. Люди оказались подлее, чем это мог себе представить бывший капеллан Роберта Нормандского, заплативший портному Андронику за скромность и молчание умопомрачительную сумму. Арнульф это понял в тот самый миг, когда открылась дверь в убежище, которое он считал надежным, и шесть пар глаз с интересом уставились на священнослужителя застывшего в позе малопочтенной и не оставляющий никаких сомнений в его греховности. Монашек что-то испуганно пискнул, пытаясь выразить протест, но сам Арнульф даже в этом неловком положении сохранил самообладание. Он не сразу опознал Даимберта и поначалу решил, что с него потребуют отступные. Увы, свидетелям его позора деньги были не нужны. Оправданий Арнульфа тоже никто слушать не стал. Да и какие могут быть в такой ситуации оправдания.

– Ваши условия? – выдохнул грешник, присаживаясь на край ложа, которое еще недавно сулило ему блаженство, а ныне жгло как раскаленная сковорода.

– Ты ведь человек разумный, Арнульф, – неожиданно мягко произнес Боэмунд, – а потому поймешь, что лучше быть аббатом в отдаленном монастыре, чем грешником, отлученным от церкви за деяние, противное человеческой природе.

Де Роол понял, что сопротивление бесполезно. Шесть свидетелей благородных кровей, это слишком много даже для патриарха. Арнульф вздохнул и вопросительно глянул на Даимберта:

– Будем считать, что меня подвело здоровье?

– Климат Палестины не для тебя, падре, – с готовностью подтвердил архиепископ. – Прискорбно, но это так.

Глава 3 Ловушка для нурмана.

Боэмунд сдержал слово и прихватил расторопного портного с собой. У графа Антиохийского были на армянина свои виды, и он не замедлил их обнародовать, бросив мимоходом, что не позволит столь даровитому человеку зарывать в землю свой талант.

– В конце концов, что такое барон для хитреца недавно спихнувшего с престола патриарха.

– Ты себя имеешь в виду, благородный Боэмунд?

– Нет, Андроник, – тебя, – усмехнулся граф. – Мне кажется, что прелюбодеяние грех не менее тяжелый, чем содомия.

– Найдется немало людей, благородный Боэмунд, которые оспорят твои слова, но среди них не будет скромного портного Андроника. Моя недостойная супруга сбежала с византийским лохагом десять лет тому назад, и с тех самых пор меня не оставляет надежда, что эта парочка рано или поздно будет гореть в аду.

– Ты злопамятный человек, армянин.

– Мой папа был сирийцем, а у сирийцев очень горячая кровь.

– К счастью, я никогда не был женат, – усмехнулся граф. – Но власть порой бывает не менее ревнива, чем любовь.

– И как зовут человека, к которому благородный Боэмунд ревнует красавицу Антиохию?