Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 99

Лишившись этого развлечения, я обратилась к другим удовольствиям. В Париж некоторое время назад прибыл мой прежний учитель игры на клавесине, Глюк. Матушка написала мне письмо, в котором настаивала, чтобы я помогла ему добиться успеха в Париже. Я с восторгом взялась за это, потому что втайне считала, что наши немецкие музыканты превосходят французских. Все же в Париже мне постоянно приходилось слушать французскую оперу. Конечно, я испытывала теплое чувство к Моцарту и решила сделать для Глюка все, что в моих силах. Парижская Академия отвергла его оперу «Ифигения», но Мерси убедил их отменить свое решение.

В тот вечер, когда опера должна была исполняться, я решила превратить это в торжественное событие. Я упросила мужа сопровождать меня на представление. С нами пошли также граф Прованский с супругой и еще несколько друзей, среди которых была и моя дорогая принцесса де Ламбаль. Это был триумф. Люди радостно приветствовали меня, а я показывала им, как счастлива находиться среди них. После окончания оперы зрители вызывали Глюка аплодисментами в течение целых десяти минут.

Все это очень обрадовало Мерси. Он показал мне письмо, которое написал моей матушке.

«Я чувствую, что приближается время, когда великое предназначение эрцгерцогини будет претворено в жизнь».

Я была склонна гордиться собой. Но у Мерси не было привычки излишне хвалить меня.

Он сказал:

— Король стареет. Заметила ли ты, как ухудшилось его здоровье в эти последние недели?

Я ответила, что, как мне показалось, он выглядит немного утомленным.

Мерси напустил на себя самый таинственный вид, который, как я должна была понимать, означал, что то, что будет сказано, между нами, — строжайшая тайна и об этом не следует говорить никому.

— Возможно… скоро… случится так, что дофину придется править страной, но у него не хватит сил править самому. Если ты не будешь управлять им, это сделают другие. Тебе необходимо понять это. Ты должна осознать, какое влияние можешь иметь на него.

— Я? Но я же ничего не смыслю в государственных делах!

— Увы, это чистая правда. Ты боишься этого и позволяешь себе быть пассивной и зависимой.

— Я уверена, что никогда не смогу понять, чего от меня ждут.

— Найдутся люди, которые будут направлять тебя. Ты должна лишь научиться осознавать и ценить свое могущество.

Во время Великого поста аббат де Бове прочитал проповедь, которую вскоре уже обсуждали во всем Версале, а кроме того, не сомневаюсь, и в каждой парижской таверне. Казалось, у всех было такое чувство, что жизнь короля подходит к концу. Похоже, вся страна желала его смерти. Разумеется, аббат не осмелился бы прочитать такую проповедь, если бы король чувствовал себя хорошо. Я обнаружила, что при всем своем цинизме и всей своей чувственности мой дедушка был исключительно благочестивым человеком. Я имею в виду, что он искренне верил в то, что нераскаявшиеся грешники попадают в ад. Он цел такую разгульную жизнь, какую до него вели лишь немногие монархи, даже французские, и верил, что если не получит отпущения грехов, то наверняка окажется в аду. Поэтому ему было не по себе. Он хотел раскаяться, но не слишком спешил, потому что мадам Дюбарри была его единственным утешением на старости лет.