Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 77

Я все сильнее любила его. Наши отношения были необычными. Казалось, он все время как бы молча просил у меня прощения за то, что был неспособен стать тем, что он называл «хорошим мужем». Я пыталась уверить его в том, что прекрасно знаю, что это не его вина. Муж хотел показать мне, что считает меня очаровательной и полностью доволен мной. Только его изъян препятствовал осуществлению наших брачных отношений. По мере того как мы становились старше, мы начинали лучше разбираться в этом вопросе. Он больше не был равнодушен ко мне. Ему нравилось ласкать меня. В нем пробудились естественные инстинкты, и он предпринимал попытки, которым я предавалась с такой же надеждой, как и он. Я верила в то, чего он так отчаянно желал, — что однажды случится чудо.

Мерси писал моей матушке, что пока у меня нет никаких признаков беременности, но что каждый день есть надежда, что это долгожданное событие наконец произойдет. Доктор Ганьер, один из королевских врачей, который осматривал дофина, писал о нем следующее:

«По мере того как дофин становится старше, укрепляющая диета и присутствие этой чистой юной девушки пробуждают его медлительные чувства. Но из-за боли, возникающей в определенный момент вследствие порока развития, он вынужден прекращать свои попытки. Доктора согласны с тем, что только хирургическое вмешательство может положить конец тем мучениям, которые наступают в результате этих бесплодных и изматывающих попыток. Но ему не хватает смелости, чтобы подвергнуться этой операции. Природа позволила ему достичь определенного прогресса. Сейчас он уже не засыпает сразу же, едва оказавшись на супружеском ложе. Он надеется, что природа позволит ему пойти еще дальше и даст возможность избежать скальпеля. Он надеется на самопроизвольное излечение».

Мы испытывали все более нежные чувства друг к другу. Я бранила его за то, что он ест слишком много сладкого и по этой причине такой толстый. Я вырывала сладости из его рук как раз в тот момент, когда он собирался съесть их. Дофин делал вид, что хмурится, но потом смеялся. Ему было приятно, что я забочусь о нем.

Если он видел работающих людей, то не мог удержаться и начинал работать вместе с ними. Когда же после этого он, испачканный штукатуркой, приходил в наши апартаменты, я бранила его и говорила, что он должен избавиться от своих дурных привычек. Это вызывало у него смех.

Разумеется, Мерси со свойственной ему деловитостью сообщал обо всем этом моей матушке.

«Что бы ни предпринимала ваша дочь, ничто не может отвратить дофина от его необычного пристрастия ко всему, что относится к строительству, каменным и плотницким работам. Он все время что-то перестраивает в своих апартаментах, причем работает вместе с рабочими, таскает строительные материалы, балки и булыжник. Он отдает себя на целые часы этому напряженному труду, после которого возвращается более уставшим, чем рабочий-поденщик…»

Бывали периоды, когда мой муж был охвачен бешеным желанием стать нормальным мужчиной. В такие периоды он доходил до изнеможения, как физического, так и морального, и через некоторое время вновь возвращался к своей старой привычке ложиться на нисколько часов раньше меня. Когда я приходила, он уже крепко спал, и вставал на рассвете, в то время как я продолжала спать.